Бандитский Петербург - стр. 126

Наряду с легальным бизнесом не забывался и бизнес чисто криминальный – например, постановка на поточное производство самодельных малокалиберных револьверов. А в марте 1993 года в Петербурге прошел большой сходняк, на котором, в частности, присутствовавшим в Питере азербайджанцам дозволили самостоятельно заниматься только торговлей сельхозпродуктами, а наркобизнес должен был контролироваться империей…

При всем при этом в низовом и среднем звеньях бандитской империи зрело серьезное недовольство Малышевым. Братва считала его менее справедливым, чем, например, Кумарина. Малышева укоряли за то, что он недостаточно помогает бандитам на зоне, что общаковские деньги тратит на баб, упрекали в чрезмерном употреблении алкоголя и даже наркотиков… Малышев начал всерьез опасаться покушений на свою жизнь, и основания к тому были.[117]

Рядовые бандиты полагали, что Александр Иванович слишком сильно оторвался от простых людей. Бандитский авторитет Малышева сильно пошатнулся, в среде же блатных он не пользовался авторитетом никогда.[118]

Развязка произошла в сентябре 1992 года, когда в питерское РУОП поступили сведения о том, что личная группировка Малышева удерживает под охраной некоего предпринимателя Дадонова, пытаясь получить от него права на распоряжение аккумулированными им несколькими сотнями тысяч долларов США – на эти деньги предполагалось закупить пиво для поставки в Россию. Дадонов решил обратиться в милицию лишь потому, что прекрасно понимал: как только он передаст права на деньги, последует его немедленная ликвидация – за ненадобностью. Вернее, за надобностью в мертвом виде, так как после смерти Дадонова лицам, финансировавшим пивной контракт, предъявить претензии будет просто не к кому. Милиции удалось выкрасть Дадонова у малышевских таким образом, что последние даже не заподозрили о его решении сотрудничать с правоохранительными органами…

6 октября 1992 года произошло задержание трех десятков человек из числа ближайшего окружения Малышева. Сам Александр Иванович был взят в белом «вольво» с незарегистрированным кольтом в кармане, который он носил, видимо, опасаясь покушений на свою жизнь. Позже Малышев уверял, что положил пистолет в карман исключительно для того, чтобы сдать его в милицию. Однако в день его задержания за ним было установлено наружное наблюдение: Малышев проезжал мимо десятков отделений милиции и не делал никаких попыток сдать оружие.

В ту же ночь в одном из имперских офисов милиция освободила семь захваченных 2 октября заложников и провела несколько десятков обысков.