Бандитский брудершафт - стр. 18
– А потом они этак вот разбойничали аккурат через день. Только за август месяц разов двадцать налетали. Несколько больниц с землей сравняли, две поликлиники, три детских сада. А уж скольких людей жилища лишили, не передать. Я вот тут, в этом самом своем полуподвале, семью молодую приютил с маленьким ребенком.
– Да ну? – впервые перебил рассказчика Васильков, изрядно подивившись такой новости.
– Ей-богу.
– Как же это случилось?
– Они подле Ржевского вокзала жили, а немец страсть как любил его бомбить, как и все другие. Ну и грохнулись несколько бомб. Три в пути попали так, что рельсы вздыбились, а одна рядом с жилым домом взорвалась. Тут стена вместе с крышей и рухнула. Несколько человек погибли, а семья эта прогуливалась с дитем где-то в парке, потому все и убереглись.
Александр Аверьянов, вернувшийся с войны, был счастлив снова окунуться в мирную жизнь родного города. Однако эту его радость омрачало то обстоятельство, что он остался без семьи, без крова. И тут Тимофей Григорьевич, ранее не отличавшийся широтой души, предложил племяннику пожить у него.
Племяш, конечно, догадывался, что за сим предложением скрывается корысть. Сам Тимофей получал небольшую пенсию и надбавку за инвалидность, перебивался крошечным окладом участкового дворника. Всех этих деньжат, вместе взятых, при малой экономии на месяц ему хватало бы с избытком, да вот беда, любил Тимофей в будни побаловать себя портвейном, а по субботам и великим праздникам – водочкой. Потому приходилось ему шабашить. Одному из соседей он заменил разбитое окошко, другому дверь поправил, третьему мебель помог разгрузить. А давеча старухе Давыдовой с верхнего этажа припер с рынка полмешка картошки.
В общем, жизнь его была тяжела и радовала нечасто. А тут вдруг племяш с полным карманом деньжищ точно с неба свалился. Так чего же не потесниться, ежели тот щедр и каждый вечер будет потчевать дядюшку беленькой?
Александр согласился остаться здесь и весь следующий день потратил на приведение в порядок полуподвального этажа. К вечеру помещение стало походить на более-менее сносное жилище. Мусор, паутина и пустые бутылки исчезли, кислый запах выветрился, под слоем грязи оказался вполне сносный деревянный пол. В освободившемся углу появился лежак, сколоченный из грубых досок, поверх которого бывший фронтовик постелил пару телогреек и ненужное тряпье.
– Сойдет, – оценил свои усилия Александр. – На фронте бывало и куда хуже. Мы там и не в таких условиях проживали.
После наведения порядка Тимофей Григорьевич пожелал отметить заселение племянника праздничным ужином. Он выклянчил у него следующую тысячу и умчался за водкой и продуктами.