Бандитские шашни - стр. 15
– Наглость – второе счастье таксиста. А я в душе как был, так и остался таксистом. Наглым, но воспитанным. Если вы заметили, то я обращаюсь к вам на «вы». И желаю вам всяческих благ. Ну, за некоторыми исключениями…
– И что мне теперь, спасибо тебе за это говорить?
– Нет. Просто воспринимайте это как данность. На голову я вам садиться не собираюсь, но Оксану, извините, заберу.
Поднимаясь с дивана, Вайс одной рукой толкнул женщину под локоток, а другой поманил за собой. И еще глянул на нее нетерпящим возражений взглядом. Она с удивлением повела бровью, но все-таки поднялась и вместе с ним вышла из кабинета. Белояров открыл рот, глядя им вслед.
– У тебя есть капли? – уже в приемной спросил у Риты Вайс.
– Какие? – спросила она, неприязненно глянув на Оксану.
– Сердечные. Для разбитого сердца.
– Кому?
– Юрию Александровичу. Ты сходи к нему, он тебе скажет.
Рита кивнула и поспешила в кабинет. Оксана закрыла за ней дверь и посмотрела на него с насмешкой строптивой, но покоренной женщины.
– Ты идиот?
– Нет, – с ироничной улыбкой победителя ответил он.
– Зачем ты устроил этот цирк? – Она пыталась, но не могла скрыть удовольствие от сцены, которую он устроил ради нее.
– Это не цирк, это балаган.
– А что, есть разница?
– Да. В цирке говорят правду, а в балагане врут. Может, это не совсем так, но я соврал. Я тебя совсем не ревную. А Рита ревнует. Тебя. К Белоярову. И ей не нравится, что ты с ним зажигаешь…
– Так это из-за нее? – растерянно и вместе с тем возмущенно хлопнула ресницами Оксана.
– Мы же с Ритой друзья, если ты не знала.
– И она у тебя вчера по-дружески на коленях сидела?
– Рита клялась мне в вечной дружбе. Сначала она у меня на коленях посидела, потом я. Это ритуал такой…
За дверью вдруг послышался шум. Похоже, разбилась бутылка. Или случайно со стола на пол упала, или Рита ее в стену запустила.
– Милые бранятся, только тешатся, – хмыкнул Вайс.
– Не нравится ему Рита. Раньше нравилась, а сейчас нет, – покачала головой Оксана.
– Что ж, придется вызвать Юру на дуэль, – с невозмутимо серьезным видом сказал Вайс.
– Ну и шутки у тебя! – озадаченно посмотрела на него молодая женщина.
– В каждой шутке есть свой мишутка…
– Это правда, что Вентиль тебя в бригаду к себе взял?
– Да. И теперь я бандит. А бандит – это звучит гордо, да? – с мрачной иронией спросил он.
– Я бы не сказала.
– Да, но быть им почетно.
– Ты в этом уверен?
– Нет, – недовольно, но без капли раскаяния или хотя бы сожаления ответил Вайс.
– Тогда не надо называть себя бандитом.
– Тебя забыл спросить, как мне себя называть.
Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей. Пушкин был знатным ловеласом, и верить ему можно. А неприязнь к Оксане вызвать нетрудно. Достаточно было представить ее в объятиях похотливого Белоярова.