Бандитская губерния - стр. 23
– Вошли в дом, что дальше? – Петухов уже нервничал настолько, что, казалось, еще немного, и он изойдет пеной нервического припадка.
– Поднялись, прошли на кухню и подошли к двери фатеры хозяйки.
– И?
– И увидели из-под двери дым, – сообщил Ефимка с таким видом и таким тоном, будто только что разгадал все загадки египетских пирамид.
Из угла, где сидел Воловцов, послышалось не то хрюканье, не то последние хрипы висельника. Петухов поднял голову и посмотрел на московского гостя. Тот был вполне серьезен и внимателен. Словом, то, что судебный следователь по наиважнейшим делам Департамента уголовных дел Московской Судебной палаты Иван Федорович Воловцов едва сдерживает готовый вырваться наружу смех, околоточный надзиратель не заметил. Иначе мог произойти неприятный конфуз…
– Дальше…
– Чо?
– Что вы делали дальше? – повторил вопрос Петухов.
– Мы стали стучаться в дверь.
– И?
– Не достучались…
– Вам никто не открыл?
– Нет, не открыл, – ответил Ефимка. – Тогда Наташка мне сказала: бежи, мол, в участок. Я и побег…
– Слава тебе, Господи, – выдохнул Петухов. – Неужто свершилось? – Он какое-то время смотрел на Ефимку, как смотрят на лучшего друга, который спас вас от дикого зверя или вражьей пули. Еще так иногда смотрят, когда прощаются навсегда на перроне вокзала с любимым человеком. Благодарность провидению, что дознание с дворником закончилось, было у Петухова неисчерпаемым и безграничным. Не будь сидящего в уголке Воловцова, он, наверное, исполнил бы сейчас «Застольную арию» из «Травиаты» Джузеппе Верди:
– Слава богу, – повторил околоточный надзиратель, искоса глянув на московского гостя, притулившегося в уголке. Теперь Петухов чувствовал себя старшим и владеющим ситуацией, а московский следователь по наиважнейшим делам был так, вроде консультанта или даже помощника. А впрочем, Иван Федорович Воловцов и не претендовал на лидерство… – Все остальное мы спросим у Еременко…
– А позвольте, Ефим Афанасьевич, я задам вам еще пару вопросов? – неожиданно сказал Иван Федорович. – Как долго вы служите дворником?
– Четвертый месяц пошел, – улыбнулся Ефимка столь добродушно, что некоторое предубеждение к нему, невесть откуда появившееся во время дознания, улетучилось без остатка.
– А кто до вас был дворником? – задал еще один вопрос Воловцов.
– Степан был.
– А куда дворник Степан подевался?
– Запил и пропал, – с явной печалью в голосе ответил Ефимка.
– А подробнее можно? – попросил Воловцов.