Банда - стр. 25
– Явился? – с укором в голосе произнесла она, обращаясь к Павлу. – Сын весь извелся, все ждал тебя, а тебя все нет и нет.
– Работы много, Глафира Матвеевна. Бандиты распоясались, вот уже две семьи вырезали, гады. Никого не щадят, ни стариков, ни детей.
Женщина тяжело вздохнула и, опустив руки, села за стол.
– Слышала, я Павел. Все утихомириться не хотят, антихристы, не напились еще человеческой кровью, – произнесла она и снова тяжело вздохнула. – Жалко мне твоего Сашку, сидит дома, все боится, куда-нибудь выйти, а вдруг ты возьми и приедешь, а его дома не будет.
– Я все понимаю, Глафира Матвеевна. Мне тоже его жаль. Жизнь сейчас такая – всем трудно. Сами знаете, если бы мать не умерла….
Павел отодвинул от себя пустую тарелку и налил в металлическую кружку кипятка.
– Зачем пришла, Глафира Матвеевна? – спросил ее Максимов. – Думаю, не для того, чтобы меня пожурить?
Женщина присела поближе на край сундука и посмотрела на Павла.
– Я, что к тебе-то зашла, Павел. Я завтра со своим внуком еду в Моркваши. Давай, я и твоего возьму с собой. Там молоко, свежие яйца…. Пусть порезвится, отдохнет от ожидания.
Максимов задумался. Предложение Глафиры Матвеевны было столь заманчивым, что он моментально дал согласие.
– Не знаю, захочет ли он ехать. Сашка! Подойди ко мне, – крикнул он сыну.
Мальчик вышел из комнаты и, опустив голову, подошел к отцу.
– Сынок! Вот мы с Глафирой Матвеевой, посоветовались и решили отправить тебя вместе с ее Егоркой в деревню. Поживете немного там, пока я с делами здесь управлюсь.
– Я не хочу никуда ехать, – твердо ответил мальчик. – Мне и здесь хорошо с тобой.
– Саша! Это же ненадолго. Ты все понимаешь сынок, у меня сейчас много работы. Поэтому поверь своему отцу – так надо, сынок. Отдохнешь, побегаешь по лесу, покатаешься верхом на лошади….
Мальчик молчал. Он все еще надеялся на то, что отец передумает, но он, похоже, ошибался.
– Поверь, так надо, сынок…. – снова повторил отец
– Вот и договорились, Павел Михайлович. Мы завтра прямо с утра на пароход и в Моркваши.
Глафира Матвеевна поднялась с табурета и, шаркая подошвами тапочек, направилась к двери.
– Папа, ты меня не любишь! – капризно произнес мальчик. – Я не хочу ехать ни в какую деревню. Я лучше останусь дома.
Максимов потрепал сына по вихрастой голове и, обняв его за плечи, спросил:
– Саша! Ты веришь мне? Ты пойми меня – так надо. Помоги мне, я не от хорошей жизни отправляю тебя в деревню. Мама, будь она живой, тоже бы согласилась со мной. Я, как освобожусь, то непременно приеду за тобой и заберу тебя с собой в Казань.