Балтийская сага - стр. 113
– Ну что ж, – сказал Вадим и посмотрел на часы.
Шел девятый час, за окном давно стемнело. Надо бежать домой… тьфу, не домой, а в казарму… Скоро начнется ночной налет…
«Какое мне дело до того, что Маша в Кронштадте?»
Райка вошла с умытым лицом и переодевшаяся, в длинной черной юбке и голубой кофточке, перетянутой в талии серебристым поясом.
– Совсем другое дело, – одобрительно заметил Вадим. – Хотя брюки тебе тоже к лицу.
– Ты находишь? Это Оськины штаны. А вот тебе усы совершенно не идут. Ты в них похож на опричника.
– На опричника? – удивился Вадим. – Надо же… Я-то думал, что похож на князя Серебряного.
– Скорее на его стремянного – Михеича.
– Ладно. На Михеича так на Михеича.
«Это Вальки Травникова касается, что она в Кронштадте. А мне-то что?»
– Пойду, Райка. А то скоро комендантский час. Как мама твоя поживает?
– Мама теперь военврач, в госпитале работает. Занимается послеоперационным лечением раненых. А вот и она! – воскликнула Райка, услышав шаги в коридоре.
Шаги были твердые, тяжелые. Розалия Абрамовна вошла в военной форме, гимнастерка и юбка хаки скрадывали ее былую полноту. В петлицах была одна шпала – значит, в чине капитана, или, вернее, военврача третьего ранга.
– Здравствуйте, – кивнула она в ответ на приветствие Вадима, но в следующий миг, узнав, тихо сказала: – Вадим, милый, как я рада.
Обняла Вадима, поцеловала в обе щеки. И – еще тише:
– Бедные вы мои мальчики. Какая вам выпала юность…
Глава шестая
Гора Колокольня
Когда 13 июля части 2-й дивизии народного ополчения грузились на Варшавском вокзале в вагоны-теплушки, настроение у бойцов было бодрое. Воинственное было настроение. Хоть и не успели они как следует обучиться военной премудрости. Многие впервые взяли в руки винтовку. Да и, между прочим, не всем они, винтовки, достались. Боец Сергей Якубов, бывший студент военно-механического института, заявил, что в дивизии на шестерых бойцов приходится пять винтовок.
– Откуда ты знаешь? – спросил боец Иосиф Виленский.
– Я люблю точность, – сказал Якубов. – И я умею считать.
– Трепаться ты умеешь.
– Ну это как раз по твоей части. Интеллихенция, – сделал Якубов особое ударение на слоге «хен». – Тебе вообще не винтовка нужна, а скрипка.
– А тебе, как потомку сельджуков, полагается не винтовка, а ятаган.
Якубов был потомком не столько турок-сельджуков, сколько крымских татар, но в Крыму ни разу не бывал: военная служба мотала его отца по всей стране, Сергей и родился-то в поезде, идущем из Владивостока в Свердловск. В январе сорокового года отец, достигший чина подполковника, погиб при штурме линии Маннергейма. В том же году Сергей Якубов, выдержав конкурсный экзамен, поступил в Ленинградский военно-механический. Он был, что называется, математической головой. И, между прочим, голова была, при его высоком росте и худосочном телосложении, непропорционально большая. Когда ополченцев обмундировывали, Якубову не могли подобрать пилотку – все были малы. Еле разыскали на вещевом складе округа большую фуражку б/у (то есть бывшую в употреблении), да и та сидела на якубовской голове криво.