Баловень – 2 - стр. 8
Гости смущённо опустили глаза. Они впервые в жизни услышали от вождя, пусть и завуалированную, но всё же просьбу о помощи. Лишь один мужчина, сидящий напротив хозяина, поразмыслив несколько секунд, отозвался на его призыв:
– Нет Бога, кроме Аллаха, Мухаммад – его Пророк! Многоуважаемый Кабир! Ваше обращение за советом – большая честь для нас. Следуя правилам ислама, я должен задать вам вопрос. Ведь человек, который боится и лжет, открывает свою душу дьяволу. Посланник Аллаха говорил, что мусульманин должен придерживаться правды, ибо ложь ведет к нечестию и в ад.
Старейшина с трудом сдержав волну гнева, заставил себя приветливо улыбнуться:
– Уважаемый Валид! Нам известны ваша учёность и приверженность к нашей вере. Я готов выслушать и ответить на любой ваш вопрос. Даже самый трудный и неприятный.
Валид не смог удержать торжества во взгляде. Ещё бы! Ведь он единственный, кто осмелился начать разговор со старейшиной. Приняв смиренный вид, мужчина заговорил таким же размеренным тоном, каким совсем недавно вещал вождь:
– Мы всегда старались держаться в стороне от кровопролития. Благодаря вашей мудрости, многоуважаемый Кабир, центральные власти были уверены в лояльности нашего племени, а муджахедины, борцы за веру и священное дело, видели в нас союзников. Наши селения не подвергались зачисткам кяфиров, а воины уважаемого Джалалуддина не облагали нас непосильной данью. Так продолжалось до тех пор, пока вы не дали согласия на организацию тайной тюрьмы в одном из наших кишлаков. Я понимаю, вы не могли отказать моджахедам в их просьбе, но зачем было посылать наших мужчин в Калат? Их направили в самое пекло и семь человек уже никогда не вернутся к своим семьям. Пленник, которого вернувшиеся привезли с собой, сейчас наслаждается жизнью и ест наш хлеб, пребывая в безделье и праздности. Вы запретили использовать кяфиров на работах. Мне кажется, что содержание восьмерых пленников слишком обременительно для нас. Сюда же следует добавить и охрану.
Лицо старейшины исказила гримаса недовольства. Впрочем, он довольно быстро овладел своими эмоциями. Мельком оглядев присутствующих, чтобы оценить их реакцию на разглагольствования Валида, хозяин заговорил тоном, которым говорят с чрезмерно пылкими юношами:
– Я не услышал вопроса в вашей высокомудрой речи, уважаемый домулла! Вернее, вы сами ответили на него. Да. Я не мог отказать людям Джалалуддина в организации лагеря для пленных кяфиров. И я не мог отказать нашему другу в его личной просьбе и дал ему воинов. Семь человек погибли. Всё верно. Но погибнув, они стали шахидами. Им прощены все прегрешения, и они введены в райские сады, где текут ручьи. Это ли не утешение их жёнам и детям? Вы, Валид, учёный человек. Но я хочу напомнить вам, что говорит Коран о павших в бою с неверными: «Никоим образом не считай мёртвыми тех, которые были убиты на пути Аллаха. Нет, они живы и получают удел у своего Господа». Или я ошибаюсь в толковании аята? – Увидев, как забегали глаза мужчины, старейшина немного сбавил напор. – Кроме того, за охрану пленных и их содержание Джалалудин платит нам хорошие деньги. Вполне соизмеримые с теми, которые мы могли бы заработать на продаже скота и зерна. Кстати, из этих сумм оплачивается и ваша, уважаемый Валид, учительская работа.