Баловень – 2 - стр. 42
– И чо? – Фролов явно потерял интерес. – Какая, блин, разница почему люди кишлак бросили?
Коробов покачал головой:
– Никакой. Только если мы пролетим с машиной, то сможем под землёй уйти. Соображаешь? Так даже проще. Нам пять секунд потребуется, чтобы в колодец сигануть. Сечёшь? Это верняк!
Рыжий с сочувствием посмотрел на товарища:
– Ты не заболел, братишка? Мы летом по кяризам шарили. И то через пять секунд писюн только на ноготь мизинца тянул. Там такая холодрыга, что мы с тобой больше получаса не протянем. Отвечаю. Темень, хоть глаза выколи. Без фонарей, на ощупь? Нет, Паха! Парень ты головастый, но здесь не по теме завернул. Они все выходы знают. Им и делать-то ничего не надо будет. Только посты у ближайших колодцев выставят и всё. Зуб даю, что мы до первого колодца доберёмся и сами будем просить, чтобы дяденьки нас наверх вытащили. У человека от холода соображалку напрочь отрубает.
Пашка попытался возразить, но больше по инерции. Он понимал, что разведчик безоговорочно прав:
– Х*р мы им сдадимся! Лучше под землёй подохнем.
– Эх ты, салажонок…, – Коробов отчётливо услышал в голосе друга отеческие нотки. Фрол приобнял его за плечи. – Знаешь, Паша? По мне лучше в бою пулю словить, чем в кяризах загнуться. Помирать, так с музоном! – Развернув товарища лицом к себе, ласково-насмешливо заглянул в глаза, – ну что, Пехота? Дадим душарам концерт?
Пашка не стал смахивать непрошенную слезинку. Просто тихо ответил:
– Дадим Разведка…
Через пятнадцать минут дверь распахнулась настежь, и вооружённый охранник знаком приказал им выйти. Коробов почувствовал озноб. Страх почти сковал его волю. В голове мелькнула предательская мыслишка: «Может принять их веру? А потом рассказать, что у меня отец большой партийный начальник? Обменяют. Как пить дать обменяют!». Пашка поднял глаза на Фролова и увидел его спокойное лицо. Разведчик был готов к действиям. Его шаги были тверды, а походка уверенной и пружинистой. «Чего это я? – Коробову по-настоящему стало стыдно, – хорошо ещё, что взглядами не встретились. Рыжий наверняка бы всё понял и тогда… Даже думать не хочется». На выходе их ожидали три товарища, которые сидели в соседней комнатушке. Чуть в стороне с унылым видом стоял Таджик. Фролов приподнял руку в приветствии и даже хотел что-то сказать, но его опередил казах. Улыбнувшись, какой-то отрешённой улыбкой, парень тихо проговорил, явно обращаясь ко всем сразу:
– Держись, братва! Всё будет как положено…
Он не успел закончить. Начальник охраны громко скомандовал, и охранники, не грубо, но довольно решительно стали подталкивать пленников к центру площадки. Пашка, оправившись от неожиданных и непонятных по смыслу слов казаха, окинул взглядом двор. Он увидел Заки, стоящего рядом с муллой в окружении четырёх охранников и обе машины, припаркованные в метрах пятнадцати от выезда. «Их четверо. – Мозг заработал чётко, как будто не было приступа безволия и страха. – Стоят, как клоуны. Расслабились ребята… Калаши свои как палки держат. Заки вообще без оружия. Получается, что он не в счёт. Священник вроде бы с переводчиком. Тот пацан пацаном. Лет шестнадцать на вид. Откуда он язык-то знает? Хрен с ним… Надо же? Водилы сидят между тачек на коврике и чаи гоняют! Местные охранники вообще нюх потеряли. Шастают туда-сюда с тупыми харями… Только этот, Парвиз, с оружием наизготовку. Рядом стоит… Сволочь. Муллу наверное ждёт». Коробов покосился на друга. Рыжий, очевидно почувствовав взгляд, еле слышно шепнул: