Баловень – 2 - стр. 4
Коробов подумал, что сейчас сам тронется умом. Он хотел было оттолкнуть от себя Толика, но тот вдруг успокоился и, порывшись у стены, извлёк кусочек плоской лепёшки. Сдунув с ломтика песок, протянул его Пашке:
– Тебе надо поесть. Я спецом для тебя заныкал. Мало ли? – вероятно его глаза уже давно приспособились к темноте и он заметил нерешительность в глазах товарища, – жуй, Паха. Давай я лепёху водой смочу? Легче жевать будет. – поколдовав над ведром, снова протянул размякший хлеб растерянному Павлу. – На! Ты его рассоси и по кусочкам захавай. Не торопись, братишка. И не вздумай ни с кем делиться. Обойдутся они. – Быстро оглядевшись по сторонам, снова приблизился вплотную, – с ними надо постоянно на стрёме быть. Я их еле уговорил хотя бы лепёху тебе оставить…
Пашка не смог справиться со всепоглощающим ужасом. Силы оставили его. Он даже не смог оттолкнуть от лица пахнувшую мочой ладонь с кусочком хлеба. Просто шагнул в ту самую бездну, от которой совсем недавно хотел спасти своего несчастного товарища.
Глава 2. Исповедь Толика
Пашка давно проснулся, но не спешил открывать глаза. Он понимал, что оттягивать «встречу» с Толиком глупо, и всё же решил подольше пожить вне общения с товарищем по несчастью. Ему даже подумалось, что неизбежное знакомство с надзирателями не так его угнетает, как перспектива сосуществования с полоумным соотечественником. В моральном плане, конечно. «Угораздило же меня…, – мысли парня всё ещё не вернулись к привычному ритму и потому текли вяло и равнодушно, не желая соблюдать последовательность. – Что я за человек? Не человек, а чудовище какое-то. Плен? Почему именно я? Да ещё в одну яму с умалишённым. П***ц, какой-то! Хреново, что голова плохо соображает. Да и с памятью моей что-то стало. Как в той песне. Стоп! В какой песне? – Пашка напряг мозг, но от этого ещё сильней зазвенело в ушах. – Нет. Не помню. Да и неважно. Да! Ротный! Надо постараться вспомнить как его звали. Наверное, тогда будет легче вспомнить всё остальное. А сейчас только обрывки какие-то. Так и рехнуться можно. Нельзя торопить события. – Видимо, мысли завершили некий цикл и вернулись в самое начало. – Чудовище! Может и в самом деле есть некто, кто следит за нами? И наказывает, если человек сильно провинился? Крест! Аннушка, прощаясь, дала мне крестик! Он должен быть на мне. Точно! Его никто у меня не забрал. Не нашли. Ни в военкомате, ни в учебке. – Пашка, не открывая глаз, осторожно дотронулся до груди и почувствовал твёрдый бугорок под курткой. Слабое ощущение счастья теплом отозвалось в сердце. – На месте. Стоп! Аннушка, крестик, военкомат, учебка! Я начинаю соображать! Неужели дело было в крестике?». Парень хотел было продолжить свои размышления, но в этот момент почувствовал, что восстанавливается не только душевно, но и физически. Что поделаешь? Природа берёт своё. Он не успел открыть глаза, как почувствовал осторожное прикосновение руки и негромкий голос: