Баловень – 2 - стр. 31

Пашка мотнул головой:

– Нет. Я не об этом. Нас разделили на две группы. В нашей «камере» всё встало на свои места: два человека не хотят гнить заживо, а один вполне согласен стать рабом. Двое готовы рискнуть жизнью. Один – нет. Значит, вы сделали свой выбор. Но мы не имеем права лишить выбора остальных пленных. У Сабыржана хватит ума пообщаться со своими сокамерниками. И они сами примут решение. Или я не прав? Кстати, вы в цветах и красках рассказали, что ждёт тех, кто примет ислам. Судя по всему, вы уже приняли решение. Вопрос: что, товарищ старший киномеханик, возьмёте калаш и начнёте доказывать хозяевам свою преданность?

Привалов заговорил не сразу. Он явно не ожидал, что вопросы Коробова загонят его в угол. Не сумев найти ответов, решил обойти острые углы:

– Начнём с казаха. Ума ему, несомненно, хватит. Если только он решит составить вам компанию. А если он вас заложит? Минут через пять после разговора по душам? Который, кстати, не факт, что состоится.

Павел кивнул, соглашаясь:

– Не факт. Это точно. Но я о другом ещё хотел сказать.

– О чём?

– У вас, товарищ работник армейского культпросвета, теперь есть шанс и себе должность у духов выхлопотать. По примеру Таджика. А что? Говорят, что один раз не считается. Завтра поутру вложите нас по-тихому и все дела. Уже второй, нет, пожалуй, третий выбор перед вами нарисовался. Решайте.

Лицо старлея вновь стало бледным:

– Ты за кого меня принимаешь, сержант?

Пашка решил не останавливаться. Он почувствовал себя лётчиком, идущим на таран:

– Что? Снова вспомнили о своём звании и партийном билете? Вы ведь наверняка член партии? Тогда какого хрена…

– Да пошёл ты! – Привалов поднялся и шагнул в облюбованный им угол.

Фролов положил руку на пашкино плечо:

– Не с*ы, братишка! Если что, я ему своими руками шею сверну. Не успеет настучать. Давай спать. Может завтра всё и сложится.

Коробов постарался успокоиться. Ему почему-то стало стыдно перед старлеем. Скинув руку разведчика, пробурчал себе под нос:

– Один хрен, впрок не выспишься…

– Это точно, – буркнул Фрол в ответ, поворачиваясь лицом к стене, – но попробовать надо. – Зевнув, спросил без особого интереса. – Ты где так красиво трепаться научился?

– Отвяжись. Без тебя тошно…

***

Пообщаться с казахом не удалось. Всё пошло как-то не так. Утром ни свет, ни заря в их каморку вошёл Таджик и, молча поставив на циновку кувшин с водой, поспешно вышел, не проронив ни слова. Фролов, проводив взглядом сгорбленную спину прапорщика, хриплым спросонья голосом заметил:

– Хоть бы слово сказал, урод! «Начальник», твою мать…