Баловень – 2 - стр. 22
– Просыпайся, Паха! Душары нам завтрак спустили.
Коробов открыл глаза и увидел склонившегося над ним тёзку. Пленники встретились взглядами. Прапорщик вдруг смутился и отпрянул, неловко оправдываясь:
– Ну и взгляд у тебя, братишка! Как сквозь прицел…
Коробов придвинулся к стене и неожиданно для себя спросил:
– Слушай, Тадж! А если бы тебе предложили принять ислам, ты бы согласился?
– «Тадж»? Хорошая кликуха. Как у индейца…
– Скорее, как у индуса.
– Без разницы. – Павел задумался всего на пару секунд, а затем равнодушно и несвязно ответил. – Мне по барабану. Я в партию заявление написал. Прямо за день до залёта. Кандидатом хотел вступить… Конечно, соглашусь. Жить-то хочется. Да и по жизни я, этот, как его? Анархист, вроде.
– Атеист?
– Во-во. Охрана нам плов спустила, – Таджик уже выкинул из памяти нелепый пашкин вопрос и вернулся к реальности, – правда, без мяса. Мясо-то они наверняка сами слопали. У них кормёжка так себе. Ну и хрен с ним. Барашком пахнет и ладно. Давай быстрее. Мамун сказал, что через пятнадцать минут на речку повезут. Ты часы свои заводишь или как?
– Какие часы? – Пашка от удивления даже рот открыл.
– Чудак! У тебя на руке висят. Я хотел только глянуть, а ты так на меня зыркнул, будто я их свиснуть хотел. Хорошо, что котлы старые. Были бы новыми, охранники сразу бы забрали. Впрочем, у них у всех электронные.
Коробов взглянул на запястье и увидел дедовскую «Победу»:
– Блин! А я про них забыл совсем. Даже не чувствовал. Сейчас заведу. Может пойдут?
– Обязаны! Я потом у охраны время уточню, тогда и твои настроим. Ешь, давай. Я поровну поделил. Себе чутка побольше. Тебе ещё много есть нельзя. Вчерашнюю еду я про запас оставил. Там нечему портиться. С помывки вернёмся, тогда и поедим. Лады?
– Ага.
Сверху рухнул конец каната. Чей-то голос, отражаясь от стен, достиг слуха пленников:
– Эй, шурави! Давай…
Таджик, взявшись за канат, вдруг повернул голову к Пашке:
– Я у тебя крестик заметил. Ты его эта, здесь прикопай, пока я наверх полезу. Не надо им показывать.
***
Яркое солнце на время ослепило Пашку. Он было хотел вздохнуть побольше свежего воздуха, но несильный удар в спину едва не сбил дыхание. Непонятного возраста охранник, кивком указал на группу людей, сидящих посреди двора. Дескать, тебе туда. К остальным. Идти было трудно, но Коробов видел, что пленники пристально следят за каждым его шагом и старался не показывать слабости. «Пятеро. Нет ни Толяна, ни прапорщика. Что с ними? – думал он, усаживаясь на выступающую неровность площадки. – Ладно. Наверное, надо подождать, когда кто-нибудь начнёт разговор первым. Может быть что-то и прояснится». Впрочем, он не успел закончить свои размышления, как справа раздался негромкий, чуть хрипловатый голос: