Балканский рубеж - стр. 18

Немцы, швейцарцы, американцы, французы. Если верить списку, все – корреспонденты, не вылезающие из горячих точек, привычные ко всему. Смук наблюдал, как помятые, невыспавшиеся, напряженные гости по одному спрыгивают на землю с высокой подножки, прижимая к груди камеры, раздвижные штанги микрофонов, дорожные сумки. Настороженно оглядываются, инстинктивно жмутся друг к другу. Жалкое зрелище, стадо воинственных овечек.

Делегацию встречали староста Кергена и седенький мулла. Староста знал по-английски только «Здравствуйте!» и «Спасибо!», поэтому потратил словарный запас в первую же минуту, обойдя всех приехавших и лично поприветствовав каждого. Мулла не переставал улыбаться и молча кивал всем издалека. Вокруг метались активисты из местных, перекрикивались по-албански, чем только создавали суету.

К счастью, с журналистами приехал переводчик – какой-то студент из Тираны не отказался от хорошей подработки. Непривычный к косовскому диалекту, он все время переспрашивал, а переводил только то, в чем был уверен. Но лучше, чем ничего.

Наконец, гостей провели в большой армейский шатер, установленный накануне и с вечера прогретый калориферами, предложили завтрак. Прессу надо кормить, вспомнил Смук слова Робин.

Когда журналисты перекусили и немного взбодрились, их повели к захоронению.

– Кто успел поставить свет? – краснощекий немецкий репортер толкнул локтем своего оператора, тот тоже недоверчиво осматривал прожекторы и отражающие экраны, установленные полукругом по краю ямы.

– Ваши британские коллеги, – счел нужным вмешаться Смук, и его швейцарский немецкий был безупречен и мягок, – прибыли несколько раньше. Решили воспользоваться преимуществом и, не теряя времени, приступили к съемке. Не беспокойтесь, мы взяли с них слово, что до пресс-конференции никакой материал в эфир не уйдет.

Немцы удовлетворенно кивали, с любопытством рассматривая обратившегося к ним рослого косовара. Уверенный взгляд, волевое лицо, учтивая речь образованного человека. Немецкий выше всяких похвал. Такого парня можно выносить на обложку. Понять бы, кто он.

– Невозможно на это смотреть, – всхлипнула американка.

Защелкали объективы. В глубокой траншее были свалены тела мужчин, женщин, детей, присыпанные песком. Точнее, тело одного ребенка лежало самым верхним – но кто знает, что там, в глубине?

– Югославы не хотят понять, – спокойно и скорбно сказал Смук, – что каждый косовар мечтает о свободе для своего народа. И они готовы убивать. ОАК – это наши силы самообороны, попытка косоваров защититься от сербского геноцида.