Баламутки - стр. 27

— Я такого не ношу, — поморщилась я, и Зинино лицо моментально потемнело. — Впрочем, ладно. Давай, что уж…

***

Ночью я почти не спала: собирала чемоданы и бегала по окрестным круглосуточным аптекам. В поездку ведь столько всего нужно: и смекту, и парацетамол, и зелёнку с лейкопластырем! К утру я была без сил. Даже завтрак готовить не хотелось. Пока все спали, я заказала пиццу и затолкала ее в духовку.

В половине девятого на кухню влетела Татьяна.

— Мы едем на море! Мы едем на море! А-а-а!

Она подскакивала и кружилась, то и дело налетая на шкафчики и буфет. Посуда внутри них угрожающе звякала, а стоящий на разделочном столе чайник слегка подпрыгивал.

— Танька, хватит орать, — взмолился Никита, заходя в кухню следом за дочерью. — Возможно, наши соседи еще спят.

—Точно! — воскликнула Таня и зажала рот рукой.

Несколько секунд она стояла посреди кухни с мученическим видом, а потом чуть взвизгнула.

— Детка, держи себя в руках, — попросила я, бросаясь накрывать на стол.

— Не могу! — забормотала Танька виновато. — Не могу больше! — Она заметалась по кухне, а потом, не найдя ничего лучше, выскочила на балкон и заорала на всю улицу: — Я еду на море! С папкой — на море!

— Какой ужас! — вздохнул Никита, не отрывая взгляда от айфона. — Надеюсь, вы положили нам успокаивающий чай?

— Для Танюши?

— Нет, конечно. Для меня.

Я подбоченилась.

— Зачем тебе чай? Лучше утром и вечером принимай по стакану вина. Нервы будут как канаты.

В коридоре послышалось шлепанье босых ног. Мы с Никитой повернулись к дверям. На пороге появился Сёма и чуть сощурился от яркого солнца, заливающего кухню.

— Выспался, родной? — Я с гордым видом выудила из духовки пиццу и стала нарезать ее на куски.

— Нет, — буркнул Сёма, крепко-крепко прижимая к себе любимого медведя. — Я очень плохо спал. Соседский кот опять всю ночь клацал когтями, а от простыни воняло порошком.

— Наверное, ты просто переволновался, — предположил Никита, отодвигая для сына стул.

Сёма закатил глаза.

— Вот только не надо тут лекций по психологии. Я вообще решил никуда не ехать.

— Что?! — воскликнули мы одновременно с Никитой.

— Да-да, вы не ослышались: я остаюсь в Воронеже. — Внук с серьезным видом сел на краешек стула. — Нужно присмотреть за бабушкой. Неужели ты не понимаешь, папа? Нельзя оставлять старого человека одного. Мало ли что может случиться?

— Вообще-то я не старая, — на всякий случай оскорбилась я, а потом быстро налила всем чая. — Мне всего-то пятьдесят восемь. И я полна сил, так что можешь за меня не волноваться.

Внук оглядел меня с нескрываемым скепсисом.