Балаган, или Конец одиночеству - стр. 13
Их разместили в удобных квартирках в самом дворце, поставили им цветные телевизоры. Им разрешили есть вволю, и все за счет наших родителей. А работа у них была пустяковая.
Мало того, им не приходилось особенно затруднять себя, принимая решения. Думать за них должен был молодой практикующий врач, доктор Стюарт Роулингз Мотт, который жил в деревушке и должен был навещать нас каждый день.
Доктор Мотт, человек унылый и замкнутый, был сам из Техаса. До сих пор не могу понять, что его занесло в такую даль от родных мест и от всех родичей – лечить жителей эскимосского поселка в штате Вермонт.
Вот любопытное примечание к этой истории, хотя, возможно, оно и не имеет исторического значения: внук доктора Мотта будет Королем Мичигана, когда я останусь на второй срок Президентом Соединенных Штатов.
Что-то мне опять икается.
Хэй-хо.
Торжественно клянусь: если я доживу до конца этой автобиографии, я ее перечитаю еще раз и вычеркну все «хэй-хо».
Хэй-хо.
Между прочим, в доме была автоматическая система тушения пожаров – и сигнализация на окнах, дверях и световых люках.
Когда мы подросли и стали еще страхолюднее, и вполне могли бы сломать человеку руку или оторвать голову, в кухне установили громадный гонг. К нему подсоединили вишнево-красные кнопки, расположенные в каждой комнате и по всем коридорам через равные промежутки. Кнопки светились в темноте.
Кнопку следовало нажать только в том случае, если бы мне или Элизе вздумалось поиграть в смертоубийство.
Хэй-хо.
ГЛАВА 3
Отец поехал в Гален с адвокатом, доктором и архитектором – лично наблюдал за перестройкой дома для нас с Элизой, нанимал слуг, договаривался с доктором Моттом. Мама оставалась здесь, в Манхэттене, в доме на Черепашьем Заливе.
К слову сказать, черепахи теперь вернулись в Черепаший Залив, их тут видимо-невидимо.
Рабы Веры Белка-5 Цаппы с удовольствием их ловят и варят из них суп.
Хэй-хо.
Это был один их тех редких случаев – не говоря о смерти отца, – когда мать и отец расставались больше чем на один-два дня. И отец написал маме из Вермонта нежное письмо – я его нашел в столике у ее кровати после ее смерти.
«Моя дражайшая Тиш, – писал он ей, – нашим детям будет здесь очень хорошо. Нам есть чем гордиться. Архитектору есть чем гордиться. Рабочим есть чем гордиться.
Как бы коротка ни оказалась жизнь наших детей, мы им подарим достойное и счастливое детство. Мы создали для них чудесный астероид, волшебный мирок, где стоит один-единственный дом, а все остальное – яблоневый сад».
Потом он возвратился на свой собственный астероид – в Черепаший Залив. По совету медиков, он и мама навещали нас отныне один раз в год, неукоснительно, в наш день рождения.