Размер шрифта
-
+

Балабанов. Перекрестки (с иллюстрациями) - стр. 6

А теперь я позволю себе небольшую испанскую вставку. Я думаю, что не сморожу большую глупость, если скажу, что не только Данила, но и большинство персонажей балабановских фильмов донкихотствуют. Возможно, неслучайно в одной из сцен его последнего фильма «Я тоже хочу», когда главный герой идет к другу своего отца, чтобы взять его на поиски счастья, мы видим типичную фигурку Дон Кихота, которую герой внимательно рассматривает. Во многом «Брат» – это пикареска, в которой инвертированы некоторые характерные темы героического нарратива, – что рыцарского романа, что фильма нуар, разницы нет. Пикареска похожа на гангстерский жанр: и там и там есть описание жизни крупных городов и их дна с его обычаями, правилами и жаргоном. В русской литературе пример тому – «Одесские рассказы» Исаака Бабеля, героем которых является еврей-бандит Беня Крик. Главная неотразимая и притягательная черта Данилы – его поистине Донкихотово стремление вести себя этично, согласно собственному строгому кодексу чести, – да, личному, но все же моральному в этом испорченном мире, где правят насилие, грубость и сила. Как большинство классических пикаресок, испанских или других, «Брат» похож на Bildungsroman – историю инициации и взросления. Но все, что узнает Данила, содержится в словах его друга Гофмана, бездомного немца: «Город – страшная сила, он засасывает». Он узнает, что старший брат, по идее, глава и защитник семьи, сам нуждается в спасении и защите. Узнает, что девушки его возраста дружелюбны только если у них есть наркотики, деньги и развлечения, и даже взрослая Света, его настоящая любовь, выбирает остаться с избивающим ее мужем-алкоголиком, а не сбежать и начать новую жизнь. Так что Данила познает реальную жизнь новой России, используя полученные в армии навыки не только для выживания, но и для жизни в мире с собой, чтобы жить, не предавая себя. Он герой боевика, а не жертва обстоятельств. В противоположность массе персонажей «чернушных» драм он сам принимает решения и радикально преодолевает возникающие проблемы. Балабанов ироничен: каким-то образом, посреди преступлений, убийств и насилия Данила сохраняет очаровательную моральную правоту и ангельское лицо.

Можно спросить себя: что за дьявольская мораль соответствует кодексу чести Данилы? Мой ответ, возможно, не лучше, чем у других: ему дано природное, врожденное чувство добра и зла, правды и неправды, присущее и другим архетипическим персонажам русской культуры – «блаженным», «дурачкам», «идиоту» Достоевского, и этот идиот в итоге намного умнее и даже мудрее, чем циничные люди, которые его окружают. Они верят только в грубую силу и предательство, живут ради власти и денег. Данила не стремится к старому советскому и социалистическому финалу, не пытается изменить мир. Его утопия – теплый уголок, где в компании хороших друзей можно послушать музыку обожаемого им Бутусова. Конечно, это не обычная программа героев боевика и городских мстителей. В отличие от «грязного Гарри» или героев Чарльза Бронсона, или персонажей в исполнении Сильвестра Сталлоне, Стивена Сигала, Шварценеггера и других в огромном количестве боевиков, Даниле не нужна месть, он не хочет исправить полицию, не борется с коррупцией, не пытается изменить политическую или социальную обстановку в стране. Как и любым подлинным русским героем, Данилой движет порыв сердца.

Страница 6