Бал жертв - стр. 16
– Эге! – говорил один щеголь, увидев их. – Эта Марион – хитрая штучка! И, отказываясь от наших предложений, она знала, что делала.
– Вот еще! – сказал другой.
– Конечно. Разве ты не видишь, друг мой, что директор Баррас уже без ума от нее?
– Это очень жаль! – говорили в другой группе. – Марион продавала такие славные букеты!
Баррас видел, что толпа с улыбкой расступалась перед ними.
– Счастливый директор! – вздыхали все те, которых отвергла цветочница Марион.
Баррас вышел из комнаты на террасу, потом спустился со ступеней крыльца в парк.
– Директор делает в любви быстрые успехи, – перешептывались несколько голосов.
В глазах всех гражданин Баррас уже одержал победу над Марион. Она, вся бледная и взволнованная, позволяла ему увлекать себя.
– Итак, моя красавица, – говорил любезный директор, который отвел Марион в темную и почти пустую аллею, – вы цветочница?
– Да… гражданин.
– Ремесло бедной девушки, мой ангел!
– Бедной девушки, которая живет только трудом, гражданин.
– Отель, экипаж, бриллианты и кружева лучше пошли бы к вам, чем лоток, моя красавица.
Марион вздохнула. Баррас иначе понял этот вздох и продолжал более настойчивым тоном:
– Если бы вам предложили все это?..
Но Марион вдруг выдернула свою руку, которую нежный директор тихо пожимал, и отвечала:
– Я не продаю себя, гражданин!
– Фи, какое гадкое слово!
– И вам пришлось бы заключить со мной плохую сделку, гражданин: мое сердце так было истерзано когда-то, что оно уже не имеет сил любить.
– Полноте, дитя мое! Любовь, как феникс, возрождается из пепла.
– Когда пепел не был развеян по ветру. Не говорите мне о любви, гражданин, я слепа и глуха.
– Я постараюсь возвратить два чувства, недостающие у вас: зрение и слух.
Он снял с пальца великолепную бирюзу, осыпанную рубинами, и надел ее на палец Марион. Цветочница испугалась и хотела бежать, но вспомнила приказания Каднэ. А так как она повиновалась этому человеку, никогда не оспаривая его воли, она позволила Баррасу отвести себя к скамейке в саду, на которую он усадил прекрасную цветочницу, а сам галантно стал на колено перед нею. Но директор не успел ни поцеловать руки Марион, ни возобновить своих искусительных предложений, как два человека, прятавшиеся за деревом, бросились на старого повесу и схватили его. Баррас закричал, но за этим криком не последовал другой, потому что ему завязали рот, в то же время один из этих двух неизвестных свистнул, и третий явился к ним на подмогу. Марион вскочила с испугом, но не закричала. Нападение, жертвою которого сделался директор, было так неожиданно, что он не мог употребить свою геркулесовскую силу. Баррас был связан в одно мгновение, потом один из троих похитителей взвалил главу Директории на плечи, как ребенка, и напрасно вырывавшийся Баррас был вынужден «исчезнуть» в самой густой части парка Гробуа. Марион последовала за похитителями. В это время в замке и на лужайках все танцевали. Праздник продолжался во всем своем великолепии.