Бал гильдии воров - стр. 41
– Теперь понятно, почему вы не готовы. Фрейлины не только для развлечения, но и для того, что бы напоминать о расписании, которое вы предпочитаете игнорировать.
– Не вижу смысла в этих приёмах.
– Ярвельские послы приглядываются к нам, не думаю, что хорошая идея игнорировать их. Тем более, таким образом, станет больше сплетен. Вы же не хотите, что бы вас сочли плохо воспитанной или хуже того, душевно больной? – поучительный тон женщины заставил принцессу похолодеть. Их отношения были всегда натянутыми, ведь матушка всё своё внимание дарила кому угодно, но только не дочери.
– Мне всё равно.
– Августина-Флориана Вореморт Милгорская, с сегодняшнего дня вы не пропустите более ни одного приёма, и это не обсуждается.
– Какой смысл, если все эти официальные мероприятия такие скучные?
– Не припомню, что бы вы раньше были против! Что изменилось? – решив сменить гнев на милость, королева явно хотела докопаться до сути.
– Мне ничего нельзя. Только официальные приёмы, только дворец. Даже общение только в рамках этикета и с определёнными людьми. Я не понимаю, зачем живу? – Августина выпалила то, что тяготило её душу.
Девушка всё чаще стала задумываться о смысле своей жизни, ей хотелось веселья, радости, общения. Но больше всего принцессе хотелось свободы. Её радовали балы, но вечная прижимистость отца не давала разгуляться.
– Могу понять, но такова наша жизнь, и у каждого из нас свои обязанности! – в голосе королевы не было прежней холодности, только сочувствие.
«Возможно, в Августине проснулась Ярвельская кровь, и ей хочется больше свобод?» – подумала Королева. Поведение дочери пробудило её собственные воспоминания. Когда её саму привезли в эту чужую страну. Было сложно привыкнуть к новой реальности, всё-таки в Милгоре правила во многом были слишком жёсткими.
– Но мне ничего нельзя, а тут всё серое и однообразное! – капризно произнесла принцесса.
– Хотела я немного подождать с этим...– вздохнула Королева, явно сомневаясь в принятом решении.
– С чем?
– Я помню о том, что вы просили новую фрейлину, думаю, мы можем это позволить.
– У меня будут новые фрейлины? – воодушевление в голосе девушки было искренним, настолько, что она даже решила повернуться к матери.
– Всего одна, – уже более сдержано пресекла излишнее воодушевление Августины.
– Одна? Это несправедливо! – воскликнула девушка.
– Но это лучше, чем ничего.
Подобная эмоциональность была недопустима для принцессы, но вопреки всему с раннего детства она была очень активной. А так же очень требовательной и нетерпеливой. Эти качества так и не удалось выбить из неё, что невероятно печалило женщину.