Багряная империя. Пепел кровавой войны - стр. 70

Это были темные мысли, но они как нельзя лучше соответствовали обстановке и помогали идти дальше, даже когда она плакала от бессилия, вспоминая Мрачного и Гын Джу, а надежды на встречу с ними становились такими же хлипкими, как подошвы на ее износившихся сапогах. Но не возникло даже мысли стащить обувь с ног убитого противника, в котором под ромбическим узором чешуйчатых наростов можно было опознать женщину. Голова мертвого монстра казалась поднятой со дна моря еще до того, как Чи Хён разрубила врага на части черным клинком, взревевшим одновременно с ней, а шайка, услышав пение ее святой стали, убежала со всех ног. Вероятно, слухи об одинокой воительнице с зачарованным мечом, всевидящим оком и связанным демоном уже распространились среди здешнего племени, но если одних это отпугивало, то других, наоборот, лишь сильней возбуждало. В первый год Чи Хён только защищалась, но затем превратилась в безжалостную охотницу, нападавшую на всех, кого удавалось застать врасплох, и расправлявшуюся с врагами без всякого милосердия… А врагом для нее был всяк, кто ходил, ползал или летал в этих краях.

После двух лет непрерывных сражений Чи Хён сначала потеряла один из мечей, треснувший, когда она пронзила безымянного монстра, а затем сломала изрезанную отметками трость. Вовсе не потому, что ведение календаря стало для нее слишком угнетающим занятием, просто нужно было сделать лубок для поврежденной в схватке с рогатым чудовищем руки. Благодаря заботам Мохнокрылки кость в конце концов срослась, но отмечать дни Чи Хён все же перестала. Почему это вообще должно ее беспокоить? Она пробудет здесь, пока не найдет выход или пока не умрет. Все, конец песни.

А потом, проходя по развалинам некогда мощной стены, одной из тех, что располагались вдоль фьордов, образующих северное побережье перламутрового моря, Чи Хён попалась в ту самую ловушку, какую сама обожала устраивать другим.

Она шаталась от усталости после восхождения на высокий мыс, а Мохнокрылка, поддерживавшая силы и внимание хозяйки во время опасного подъема, дремала, устроившись на перевязи. Яростный шквал налетал с океана, высвистывая почти мелодичные трели. Ветер сдул с камня скользкий пепел, который сделал бы этот маршрут совершенно непроходимым, но непрерывные завывания вконец оглушили Чи Хён. Она решила уйти вглубь страны, продолжая путь на запад, но за прибрежными скалами тянулась стена еще одного разрушенного города, когда-то способного затмить своим величием любую столицу Звезды.

Утомленному правому глазу он казался лишь лабиринтом, раскинувшимся до самого горизонта. И если бы она вошла в это скопление обломков и осыпавшихся стен, то черное солнце скрылось бы за бесконечными милями развалин. Чи Хён уже не раз теряла из виду свою цель, иногда на целые недели, и не было ничего хуже, чем, поднявшись на очередную гряду, увидеть, что она сбилась с курса и солнце чернеет совсем не в той стороне, где его ожидали.