Багряная империя. Пепел кровавой войны - стр. 22
Но монах не поблагодарил Мрачного и даже не сбежал от невольных похитителей. Он сидел сгорбившись и плакал, вместо слез роняя из сверкающих аметистовых глаз зернышки драгоценных камней. Только теперь Мрачный понял, что это не просто необычные очки, которые парень надел после ухода из деревни, согласно неведомым обычаям имперцев или цепистским ритуалам, а нечто еще более диковинное… Однако Мрачный кое-что знал о людях, которые смотрят на тебя нехорошо из-за твоих странных глаз, и потому сказал Риту: если не хочешь, можешь не уходить. Это наконец успокоило мальчишку, но после разговора у костра с Хортрэпом все началось по новой, и, похоже, монах нуждался в любом предлоге для отлучки не меньше, чем сам Мрачный.
А может быть, он действительно хотел помочь маме Мрачного, ведь они проделали вместе долгий путь, мама и монах, и это само по себе удивительно. Как его суровая ко всем и каждому мать нашла в себе терпение нянчиться с этим впечатлительным мальчишкой, недавно ослепшим и потому не способным ходить самостоятельно, не опираясь о чей-нибудь локоть?
– Нет, оставайтесь все здесь… Я хочу поговорить с ней наедине, – сказал Мрачный, в самом деле желая обойтись без свидетелей в тот момент, когда мама наконец-то удостоит его чем-то большим, чем молчание и сердитый взгляд. – Корни готовы? Хочу ее покормить.
– Если бешеная волчица откроет рот, чтобы поесть, пусть заодно попросит о милосердии, – заметил Гын Джу с вполне простительным ядом в голосе. – Она пыталась убить нас и отказалась что-либо объяснять, когда мы попросили ее об этом, а ты беспокоишься из-за того, что она голодна.
– Ладно… Никто не станет вести себя лучше с пустым желудком, – возразил Мрачный, чувствуя себя полным идиотом, продолжающим заботиться о матери даже после всего того, что она натворила.
– Думаешь, она набросилась на нас только потому, что пропустила ужин? – усмехнулся Гын Джу и обернулся к Риту. – Цепист, ты был с ней все время, пока она охотилась за нами. Тебе не показалось, что она при этом сильно голодала?
– Э-э-э… нет? – пробормотал монах.
Теперь, когда с ним заговорили, он выглядел более несчастным, чем прежде, когда никто не обращал на него внимания.
– Как будто ты мог видеть ее за едой, – усмехнулся Хортрэп. – Шучу, шучу!
– Шутка как раз в твоем духе, – заметил Дигглби и пересел поближе к монаху. – К вашему сведению, у парня есть имя, и, может быть, в его глазах больше сокровищ, чем у самого зажиточного горожанина, но с ушами-то ничего страшного не случилось. Так ведь, брат Рит?
– Э-э-э… нет?
– И раз уж об этом зашла речь, дорогой брат, где ты раздобыл эти замечательные глаза? – спросил Хортрэп. – Только не говори, что Неми сама вставила их тебе в глазницы!