Багровые сны - стр. 7
– Так! Хватит! Заткнитесь все уже наконец. Прекратите ее вертеть, неужели не видите, что ей только хуже от этого?! – резкий, командный тон был совсем не в моем стиле, но сейчас об этом думалось в последнюю очередь. Некоторые зеваки опешили, но другие не отреагировали.
– Да оставьте же вы ее, в конце концов! Ей нужен покой и воздух.
Я продвинулась к ней и грубо оттолкнула переживающих, в том числе и босса. Последний не ожидал такого жеста и теперь смотрел на меня открыв рот, по его лицу гуляли эмоции странного рода. Похоже он не знал: стоит ли делать выговор именно сейчас или лучше обождать.
Между тем по моей просьбе Карлу подняли и понесли в гримерку. Голос мой звучал жестко и с холодом. К моему вялому удивлению мне повиновались. Один парень из персонала доставил ее в нашу комнатушку и положил на канапе, туда же последовали и все остальные. Но не тут то было. Я тут же вытолкала всех за дверь самым бесцеремонным образом, сообщив, что ей нужна тишина, и что я сейчас со всем разберусь сама. С последней фразой голос мой дрогнул. А как проблему-то решать? Вообще не ясно… ну, точнее, обычно оно работало. Это работало на животных, на детях и на моей маме. Когда я накладывала на нее руки, она говорила, что чувствует тепло. А когда у меня была собака, она всегда приходила ко мне, если ей становилось плохо, и старалась устроиться всеми правдами и неправдами на моих коленях. Тогда я тоже накладывала ладони на нее и просто старалась посылать ей излечивающие импульсы. То же самое намеревалась сделать и сейчас. Мой сканирующий взгляд прошелся по больной, потом я распахнула форточку, впустив в комнатушку свежий ночной воздух, вздохнула, попросила Бога о помощи (так как не была уверена в своих силах) и подошла к ней, стараясь сохранять спокойствие. Самое главное верить, что все будет хорошо, хранить отстраненность и хладнокровие. Где-то на задворках сознания гнездилось удивление, как это все так легко послушались меня, когда рядом находится человек почти при смерти. Я же даже не врач.
– Сейчас все будет хорошо. Слышишь меня?
Каким именно образом все могло стать хорошо, я не знала, но мне нужно было это сказать. Карлу все колотили мелкие конвульсии. В принципе, в ее состоянии ничего не менялось. Я же действовала машинально, как "душа просила", скажем так. Нагнав в ладони тепло, я обхватила ими голову Карлы и застыла так на время, воображением поправляя внутри нее то, что мне казалось требовало правки. Подержав руки пару минут передвинула их на грудную клетку, потом снова на голову, на лоб. Совершая такие непонятные даже мне действия, я ждала не зная чего.