Багдад до востребования - стр. 6
Моше Шавит углубился в чтение, но несколько раз вскидывал голову, будто вопрошая: именно это принес? В конце концов папку захлопнул и в смешении чувств глядел на визави.
– Дорон, что за шекспировские страсти? Как это с повесткой дня перекликается? – полюбопытствовал вскоре директор.
Пухленькие ручки Биренбойма забегали по подлокотникам взад-вперед, остановились. Казалось, «колобок» подбирает слова, но ничего не выходит. Наконец он хлопнул по поручням, воскликнув:
– Ты, по-видимому, сегодняшние сводки не читал!
– На что ты намекаешь, Дорон? – насторожился патрон.
– Какие здесь намеки, Моше! Обычная строка, прошедшая по всем каналам: «В Багдаде, кроме советского, ни одного посла». Вчера последний, по-моему, югослав, смотал удочки.
– Ну да, об этом пишут… А что, прикажешь, им делать? В догонялки с «Трайдентами» играть или рыть убежища?
– Вот-вот, как раз в догонялки и никаких убежищ… – изрек некое иносказание Дорон, продолжив: – И в русском посольстве всего восемь душ, полсотни эвакуированы. Только «отделение камикадзе» возглавляет не офицер безопасности, а сам посол. Стало быть, ни о каком отъезде он и не помышляет, иначе навострил бы лыжи еще две недели назад, в общем потоке.
– Дорон, не мечи бисер, человеческим языком говори, а лучше – схему, – перебил подчиненного директор, прежде взглянув на бутылку «Джонни Вокера».
– Хм, нет здесь схемы… – после паузы отозвался Биренбойм. – Очевидно лишь одно: Бессмертных и Бейкер условились, что Посувалюк – последняя ниточка, связывающая коалицию с «плохим парнем». – Подхватив бутылку, опер подбавил шефу чейсер. Тотчас поднял свой стакан, казалось, после первого раунда «ватерлинию» не поменявший.
– Наш интерес здесь в чем? Хоть убей, не пойму… – недоумевал директор, демонстративно отодвинув стакан.
– Шеф, за Посувалюка! – Биренбойм вновь обмочил губы, сделав вид, что никакого вопроса не прозвучало.
– Не злоупотребляй своим особым положением, Дорон! – вспылил Моше Шавит. – И хватит мне подбавлять! Да и паясничать тоже!
– А что я сказал, босс? – искренне сокрушался Биренбойм. – Работал тут – аж пар с ушей, а ты…
– Работал… – проворчал директор. Взболтнул стакан, вобрал в нос аромат и… выпил. Отдышавшись, спросил: – Все-таки Пасавалик – с какого боку?
– Посувалюк, – уточнил Биренбойм, придирчиво осматривая манжеты на рубашке.
– А хоть Камю! – огрызнулся директор. Оставалось догадываться, о чем речь: знаменитом писателе или легендарном пойле, вынырнувшем в перекличке ассоциаций?
– Неужели не ясно, Моше? Не догоняешь, зачем я в техотдел ходил?