Баганутый. Том 5 - стр. 6
Последнее, что он увидел – золотая нимфа замахала крыльями и взмыла вверх. Выше и еще выше. Когда песок попал в глотку гному, он стал задыхаться.
Он умирал…
Молот мне в…
Камень зовет.
«Моя Дри…»
***
Я мудрое и великое существо. Ща, помедитирую, найду где-нибудь сил. Прорвусь и выебу этот Варгарон во все щели.
КАКОГО ХЕРА?!!
Так, хватит нецензурить. Без паники. Без паники.
Я еще жив. Вроде да. Прислушался к себе.
Могу думать.
«Ого, впечатляет»
«Ты дура?! Нашла время!»
Хм, странно. Я не вижу, не слышу, не чувствую самого себя, но зато могу думать. Без всякой наркомании и тому подобных прелестей.
Значит это и есть обычная вампирская тюрьма? Обычная…
Обычная…
Обычная…
Дыши. Хотя бы представь, что дышишь. Не паникуй. Если запаникуешь, то все будет потеряно.
Щас. Только соберусь с силами и выберусь…
Так, надо срочно сделать что-то ненормальное. Как-то развлечься.
Черт, заживо погребенный. Я…
– Приветствую, вамис.
Я бы вздрогнул, если бы понимал, как это делается. Поэтому просто представил, что обосрался.
– Кто здесь? – подумал я. Почему-то был уверен, что меня услышат.
– Меня зовут Геоцентин. Я отвечаю за вамисов в северном зиккурате рода Азариус. Мое дело – не дать тебе уснуть и сохранить рассудок для познания всех сладостных моментов вечного погребения.
Я сглотнул. Да, сглотнул. Так и представил. Я должен верить, что являюсь живым, а не эфемерным и воображаемым куском вечномудрого дерьма, летающего в космической прострации.
Страшно. Страшно. Страшно.
– Поясни, – выдавил я в мыслях единственное слово.
– Поясню. Ты бессмертен. Но теперь ты еще и вамис, лишенный привилегий называться высшим. Властью младшей прародительницы Азарианы, в ближайшие тысячи лет ты будешь слышать только мой голос. Ну или голоса тех, кто придет на смену меня. Запоминай каждое слово и будь внимателен. Потому что в ближайшие сотню лет мы с тобой больше не поговорим.
– Сотню? Бляха, да за что?
– Я не судья. Я палач. И мне не обязательно знать, за что. Ты готов слушать или мне замолчать?
– Говори.
«Паскуда». Подумал я, забыв, что и так думаю, а не говорю. «Палач» проигнорировал хамство.
– Раз в день ты будешь слышать колокол. Один удар. Это значит, что прошел день, неделя или месяц.
– Что? Какого черта?
В голосе прозвучала легкая насмешка:
– Скоро ты поймешь, почему так. Жди колокола и считай. Через сто лет мы поговорим еще раз. А потом еще через сто. А потом еще. И еще. И еще. Так что хорошо подумай, что ты хочешь обсудить. Я с превеликим наслаждением выслушаю и даже посочувствую.
Голова панически соображала:
– Как я могу выбраться отсюда? Есть условно-досрочное? За… за хорошее поведение?