Backstage. За кулисами - стр. 23
И он накрывает мою руку на подлокотнике кресла. Просто касается дрожащей ладони. Такая малость, но меня тотчас же подбрасывает на месте. Это как удар током. И меня буквально выносит за пределы реальности. В ушах шумит, я едва слышу собственные слова.
- Нет, нам... я... минеральную воду... без газа...
Его ладонь сжимает мои фаланги, а большой палец проходится по влажной внутренней стороне ладошки, очерчивая спираль. Этот абстрактный узор моментально отдается греховной пульсацией внутри моего женского естества.
- Так, - продолжая гладить мою линию жизни на руке, расслабленно произносит Азамат, - Олеся, сходи-ка в бар. Парни, проводите, чтобы не заблудилась? Я хочу пообщаться с Миланой наедине.
А вот к этому я не готова. Паника подступает к горлу, я пытаюсь вырвать руку, растерянно смотрю на друзей Валиева. Блондинка кусает губы и сверлит меня взглядом, обещая мучительную смерть. Тип, что так бесцеремонно клеил меня, поспешно обнимает ее за поясницу и буквально толкает к лестнице. Приятный блондин ободряюще мне улыбается, словно хочет сказать – не бойся, никто тебя здесь не обидит, если сама не попросишь.
- Эщкере! – произносит непонятное слово парень в бейсболке, делая какой-то знак Азамату.
И они уходят. Я собираюсь возмутиться. Но не успеваю – на мои губы вдруг ложится палец мужчины. Это так неожиданно и вопреки всем законам логики, что я вздрагиваю. А он проводит с нажимом по моей верхней губе и усмехается.
- Это не приват, Лана. Расслабься, я тебе не враг, - проникновенно заявляет Азам, прочитав мои мысли. Но в его голосе опровержение принесённых слов, интонация словно предупреждает – я все равно возьму то, что захочу, лови спасательный канат, то есть призыв поверить в то, что я сказал.
Продолжая оглаживать большим пальцем теперь уже мое запястье, Азамат тянется свободной рукой за бутылкой «Перье», ловко скручивает крышку, наполняет высокий стакан. Я сижу, как на иголках. А он, заметив мое состояние, уже откровенно им забавляется.
- Ну, это нормально, Лана. Открой ротик. Да не бойся.
Не знаю почему, я подчиняюсь. Возможно потому, что в этой с виду невинной просьбе таится властный подавляющий приказ. Холодная вода льётся на язык, в горло, но никак не помогает вернуть помутившееся сознание. Он сейчас во власти Валиева.
- Марьяна сказала, что ты не даешь приваты. Поэтому ты и здесь. С остальными шлюхами мне мерзко делить ложу.
- Но зачем тогда? - спрашиваю, набравшись смелости.
- Узнать тебя получше. Поговорить. Поблагодарить за танец.
Я молчу. Азам усмехается.
- Ты можешь сказать то же самое.