Бабы, или Ковидная осень - стр. 11
Что бы она ни болтала, это почти всегда вызывало у окружающих беззлобный смех, а говорила Динка много, и редко по делу.
Однажды Катя застала ее в туалете – та горько рыдала у грязного, закрашенного наполовину белой масляной краской окна.
Не зная, как действовать, Катя подошла к Динке и присела рядом на подоконник.
Отсморкавшись в серый клочок туалетной бумаги, девушка уставилась на Катю.
Веки, с выступившими на них тоненькими голубоватыми прожилками, набухли от слез.
Всегда легкая в общении с кем бы то ни было Динка глядела на Катю так, как, должно быть, осужденные смотрят на прокурора. Словно это именно она, обрюхаченная случайным мужиком Катя, олицетворяла все зло мира и была живым доказательством тщетности любых попыток что-либо изменить, тем, кто режет скальпелем крылья и топчет грязным кроссовком мечты.
Текли минуты, казавшиеся Кате растянутыми обнаженными нервами.
Динка, не выдерживая пристального Катиного взгляда, то снова сморкалась, то утирала глаза. Постепенно выражение ее лица стало смягчаться, расправились носогубные складки, приподнялись набрякшие веки и, наконец, рот растянула широкая улыбка.
– Как ты? – кивнула она на Катин конусообразный живот.
– Справляюсь, – ответила Катя.
– Хорошо…Ты молодец. А я решила – оставлять не буду. Без любви семьи нормальной не получится. – В ее голосе звучали поучительные интонации народной свахи с Первого канала.
– А чем тебе ребенок не семья?
– Так я хочу, чтобы все как надо… Как положено.
Скрывая усмешку, Катя привстала.
Надо ли рассказывать Динке, у которой папаша владеет автосервисом, приносящим семье хороший доход, о том, что «как положено», то есть с мужьями-алкашами, живут почти все девки в ее средневековье?
Чем больше водки – тем больше любви – абстрактного, притянутого старушечьей палкой понятия, а на самом деле всего лишь свода нехитрых законов средневекового сосуществования.
Динка, дурында, не понимала, что трудяга-отец выиграл для нее у судьбы в лотерею.
Он мог нанять ее ребенку няньку, мог отправить ее учиться в вуз за деньги.
У Динки были все шансы стать врачом, ее сын или дочь могли бы с гордостью писать сочинения на тему «Моя мама – доктор».
И в этой конструкции вполне можно обойтись без мужика.
Так думала Катя, когда ей было восемнадцать…
Теперь же, глядя на спящую Нину, она понимала: не имея опыта отношений с противоположным полом и с самого начала оказавшись «не в теме» в такой важной для большинства женщин сфере, решать за других легко.
Беременность Динка не сохранила.
Примерно через год она стала встречаться с другом отца, который был старше ее на двадцать лет, и бросила училище.