Бабушка не умерла – ей отключили жизнедеятельность - стр. 22
Базилио: Пожрали и пошли на Поле Чудес.
Молчание. Многозначительное молчание. Очень нехорошее многозначительное молчание. Следователь достает из стола толстую книгу в желтом переплете, раскрывает на нужной странице, отчеркивает какоето место ногтем, потом, прищурившись, бросает книгу зэку.
Следователь: Грамотный, сволочь? Тогда читай, читай с отчеркнутого места.
Зэк принимает книгу дрожащими лапами, раскрывает ее и, заикаясь, читает.
Базилио: При… пришлось заплатить один золотой. По… пошмыгивая от огорчения, Буратино покинул проклятую харчевню.
Валится со стула на колени и вопит:
Не было, не было этого, гражданин начальник, неправильно тут записано! Оговорили, волки позорные, продали за кусок печенки!
Ползает по полу, заливаясь горючими слезами.
Следователь (спокойно наблюдая): Что, шкура, не нравится? А это, между прочим, документальное свидетельство. Тебе за одну эту строчку десять лет без права переписки впаять могут. (Орет). Сесть, сесть, я сказал!
Зэк, всхлипывая, лезет обратно на стул.
Читай заголовок, на первой странице читай.
Базилио (читает): Зо… золотой ключик.
Следователь: Даешь признательные показания, что в «Харчевне трех пескарей» развел Буратино на один золотой?
Базилио (воет): Хоть режьте, гражданин начальник, а ничего не признаю, потому как не было этого! Не разводил я этого деревянного на золотой.
Следователь: А на сколько развел?
Базилио (захлебываясь переполняющими его эмоциями): Ни на сколько не развел! Ну да, заказали мы там с Алиской жрачку, хотели, как обычно, чтобы клиент оплатил. Он заказывает три корочки хлеба, а мы с Алиской всяких деликатесов. Садимся за один стол, еду приносят. Только ведь этот Буратино вместе с нами деликатесы наворачивал, за обе щеки, как только в эту колоду столько влезло! Мы с Алиской не успели оглянуться, а на столе все подчищено. Счет приносят. Мы смотрим на Буратино вопросительно, и он протягивает официанту депозитный сертификат. А тот ему отвечает: «Извините, но в нашей харчевне депозитные сертификаты не принимаются, только наличные». А Буратино отвечает: «Жаль, хотел за друзей запла тить, да уж, видно, только за свои три корочки хлеба заплатить придется. Наличных-то у меня всего четыре сольдо». Выворачивает карманы и протягивает официанту четыре сольдо: три – за три корочки хлеба, и одно сольдо оставляет тому на чай. Пришлось нам с Алиской самим обед, который Буратино сожрал, оплачивать. Ну да ладно, мы тогда не очень даже расстроились, хотя сами на бобах сидели. Думали, скоро депозитные сертификаты наши будут, тогда и зажируем.