Бабушка, которая хотела стать деревом - стр. 24

Мне пришлось купить себе очки для чтения – по возрасту. По вечерам тяжело уже читать мелкий шрифт. Вдаль в этих очках смотреть нельзя. Заказала себе еще цепочку для очков, чтобы они болтались на шее и я их не искала, что происходит все чаще. Домашние хохочут и просят сдвинуть очки на нос и что-нибудь сказать. Мне не до смеха. Я говорю как учительница по труду в очередной моей школе – ее звали Мальвина Михайловна. Она, кстати, очень гордилась своим именем. Все ученики ее звали Маля, что совершенно ей не нравилось. Мальвина Михайловна сдвигала очки на нос и говорила всегда гнусавым голосом. До переезда в богом забытый северный поселок она работала в органах опеки. И не избавилась от привычки ходить с проверкой по домам проблемных учеников. К нам она заходила регулярно, хотя я вроде как проблемной не считалась, но была слишком странной, как она говорила, по сравнению со «средней температурой по больнице». То есть отличалась от остальных детей. Я ей твердила, что в моем случае – это нормально. Рассказывала про бесконечные переезды и смену школ. Но Маля все равно «взяла меня на карандаш» – она любила фразеологизмы и расхожие выражения. Мальвина Михайловна, забыв, что она простая учительница, а не представитель органов, решительно шла на кухню и открывала холодильник, чтобы проверить, чем кормят ребенка. Кормили всех одинаково плохо, и в холодильниках у всех была одна и та же картина – ничего. Какие-то консервы, болтавшиеся на задней полке. Овощи и фрукты, положенные детям, стоили как квартира в бытовке. Конечно, никто их не покупал. Да и завозили раз в год или по большим праздникам.

– Вот! – восклицала Мальвина Михайловна, указывая на пустые полки.

– Малечка, хочешь бульончик?

Мама называла ее Малечкой. Бульон был сварен «сложный» – из синей по цвету и совершенно нежующейся курицы, клубня картошки, старой моркови, огрызка чеснока и луковицы, с которой приходилось снять три слоя, чтобы она перестала пахнуть гнилью. Но мама знала трюк, привезенный с юга: если посыпать сваренную курицу солью, закрыть сверху еще одной тарелкой, то самая жесткая и перемороженная сто раз тушка магическим образом размягчится, буквально распадется на волокна и станет невероятно вкусной. Выловленные из бульона картошка с морковкой, присыпанные солью, превратятся в гарнир. А в бульон можно покромсать остатки несъеденного мяса, досыпать макарон, еще картошки, лаврового листа и чеснока не пожалеть, и будет суп на завтра и послезавтра. Любую самую старую и серую картошку можно замаскировать сметаной, сыром и запечь в духовке. Моя мама, конечно же, не знала, что по-французски это блюдо называется «гратен». Но вкус – один в один. А вот любимое всеми в те времена мясо по-французски, обильно залитое майонезом и запеченное в духовке, к французской кухне не имеет никакого отношения. Впрочем, как и отечественный майонез к соусу.