Бабская религия о принце на белом коне - стр. 7
И мне нравилось это общество, нравятся люди, нравились мероприятия… Я любила эту жизнь. И она, отвечала мне взаимностью. Сантьяго вдруг громогласно расхохотался, здороваясь с еще одним нашим знакомым.
- Воу-воу! Вечер в хату господа! – это пришел Барыга. Нет, он не сидел и в целом нормальный парень чуть за двадцать пять. Да вот только приводов в полицию у него несчетное количество. Ну вот настолько он везучий. Как где-то «шухер, пацаны!» можно даже не сомневаться, заметут всегда Барыгу: и бегает плохо, и прячется не очень, да и всегда бывает там, где не надо быть. Но при этом парень был вполне нормальным, работал на мойке и любил пиво под футбол, серьезные и несерьезные отношения не строил – однолюб и футболу не изменял, вот так вот.
Громкая музыка и дешевый алкоголь. Народ толкался на танцполе, кто-то зажимался по углам. Несколько небольших компашек заняли места у стен болтая на интересные темы. Меня всегда поражало, насколько разные люди собирались в одном клубе. Музыка могла объединить и врача, и лифтера, мне казалось это потрясающим.
Танцуя, случайно задела плечом парня – он был здоровым, в прошлом спортсмен. Это Витя и вот Витя реально сидевший. Как он рассказывал, вышел из клуба «поговорить» с каким-то пацаном, типа выяснить отношения: раз щелкнул и всё, нет типа. Собственно за это и посадили. Хотя Витя и не был каким-то прям уголовником, не вел себя по-скотски, я всегда его немного опасалась. Вот и в этот раз, извинилась и срулила в противоположную сторону от него, не желая танцевать рядом с ним (ну мало ли что!). Вообще, глядя на всех собравшихся, я понимаю, что ум – это отличное средство, чтобы стать одиноким. И я чувствую это каждый раз, даже находясь в толпе единомышленников – неважно, в толпе писателей или рокеров; я все равно чувствую себя одинокой. Одиноких людей просто определить, достаточно чуть внимательнее присмотреться к людям. Я заметила, что одинокие люди ходят быстро: они погружены в собственные мысли, слушают музыку в наушниках и взгляд такой, будто человек заглядывает внутрь себя. И если подобные люди идут с кем-то, то забывают, что не одни. Их неизменно будут притормаживать, а те все равно по привычке ускорятся. Так бывает.
- Герцог! Герцог, с тебя тост! – кричала Нарик, протягивая мне рюмку. И ее дружно поддержали. Я кивнула, и чуть прочистив горло, важно продекламировала:
- За нас красивых, но неверных, за нас крутых и офигенных!
Громко чокнулись, покричали и слаженно выпили. И лишь я сделала вид что пью. И ровно в этот же момент пересеклась взглядом с еще одним, тем, кто отказался пить – и это был новый знакомый, Кощей. Занятно, ведь я не стала пить лишь потому, что презираю неверных. И отчего-то во взгляде удивительных линз Кощея читалось тоже самое. Почему-то мне хотелось так думать, хотелось в это верить, ведь, в конце-то концов, не все мужчины изменяют. Есть те, кто ценят и уважают свой выбор, кто умеет искренне любить не заглядываясь на других. Вон Ромка, любит своего пухляша, с другими не флиртует, ходят везде вместе, выглядят счастливыми. Возможно, за закрытыми дверями не все так гладко, но я предпочитаю не копаться в «чужом нижнем белье». Ничего, счастливой можно быть и одной, и я – прямое тому подтверждение.