Бабочки по дебету - стр. 20

– Давай я тебе объясню твоим языком, – заявила она смелее, чем сама от себя ожидала. – Вот представь, что тебе поручили проект. И он очень важен для тебя, просто дело твоей жизни. И ты трясешься над ним, для него стараешься, ночами не спишь. Бывает такое?

– Ага.

– И вот, предположим, кто-то приходит и начинает твой проект портить. Что ты сделаешь?

– Придушу его, – сказал Игорь, рассмеявшись. – Так ясно мне еще никто не объяснял. Умничка моя. Он притянул ее к себе и нежно поцеловал. Марго почувствовала возбуждающее покалывание его усов.

– Поехали ко мне, – позвал Игорь, и жестом указал на подземку.

– На метро? – спросила Марго удивленно. Но не успела она выяснить, каким транспортом Игорь хочет доставить ее в свои палаты, как зазвонил телефон. Это снова была бабушка, и голос у нее был обеспокоенно-убитый.

– Рита, ты где? Срочно давай домой. Мама вернулась.

Марго тихонько открыла дверь, но ее осторожность оказалась напрасна: никто еще не ложился спать. В зале и на кухне горел свет. Дверь в мамину комнату была закрыта, из-за нее доносились сдавленные рыдания. Бабушка на кухне заваривала репешок – травку от желудка, головной боли и душевных травм.

– Что случилось? – спросила Марго.

Мария Федоровна тяжело вздохнула.

– Не знаю, Риточка. Приехала, и плачет уже часа два. К себе не пускает. Иди, попробуй с ней поговорить.

– Лучше не трогать ее до завтра, – сказала Марго, имевшая опыт в этом вопросе.

– Как бы руки на себя не наложила, – испугано прошептала бабушка, и налила себе стаканчик пахучей травки. Марго тоже нацедила немного, потому что вокзальный чизбургер еще ворочался в желудке.

– Ну что ты? Как она наложит руки? Ножа там нет, а люстра ее не выдержит.

– Ты жестокая девочка, знаешь? Иди, пожалей мать! – зашипела Мария Федоровна.

Настала очередь Марго тяжело вздыхать. Она подошла к двери и громко, по-деловому, постучала.

– Мам, тебе Лариса Ивановна звонит. Хочет твои уроки на следующей неделе физруку отдать.

Сначала ничего не произошло, потом послышался скрип кровати, шуршание и шарканье, вздохи и сморкание. Через минуту мама выглянула. Глаза у нее были красные, как два перезрелых помидора, и вообще сравнение с этим овощем годилось для всего лица. Мария Федоровна тут же засуетилась вокруг. Татьяна пыталась не обращать на нее внимание.

– Рита, скажи Ларисе, чтоб часы не отдавала. Я выйду.

Видимо, мама совсем потеряла голову от горя, раз не сообразила, что в такое время директриса вряд ли стала сообщать им об изменениях в расписании. Но дело было сделано, бабушка отрезала маме путь назад, так что теперь, ко всем прочим бедам, ей предстоял разговор с домашними.