Бабки - стр. 2
И каждая что-то умела. Такое, что не умеет обычный человек. Потому их ведьмами и называли. Не любили их. Наверное, оттого, что завидовали им или боялись. Но бабки зла людям не желали. Конечно, раньше им жилось спокойнее, зато теперь и обновки чаще стали появляться, да и веселее, что ли, когда знаешь, что рядом соседи живут.
Какими бы ведьмами те женщины не были, без мужика ни одна баба ребеночка не родит, а род их ведьминский не прерывался. И никогда сыновей не рожали, только девчушки, и все способные, как и их матери.
Не было мужей у них. Бабы сами для себя уклад такой составили: один раз в год та, на кого падет жребий, отправлялась в район, чтобы там обрюхатиться от того, кого судьба ей пошлет. Вот только потом девица должна была покинуть своего суженого и обратно возвратиться, чтобы родить дочку, которая будет такой же ведуньей. Всегда возвращались, кроме одного раза.
Была одна непокорная, но очень сильная девушка. Росла рядом с Ягарьей, была ей, как сестра. И выпало ей принести приплод и пополнить семью свою новой кровью. Нашла она того, к кому душа ее манила. Но не оставила его, с ним уехала. То был знатный богатый купец, разъезжавший по всей России-матушке. И увез он Ольгу-ведунью, не зная о том, кем была она, на самый Урал, в свой богатый дом в Челябинске. Не дождалась Ягарья подругу, чью дочь воспитывала бы, как родную, а сама она никогда не хотела становиться матерью. Знала, возможно, что будет матерью для всего их селения.
А еще Ягарья Павловна знала, что грядет беда. Большая беда. Не такая, когда звери мрут и помочь даже она не может, даже не такая, когда дети плачут днями напролет, а лучше им не становится. Совсем другая беда.
Оттого с тем, как Гобики ширились, ширились и закрома в каждом погребе каждого дома Ведьминой усадьбы. Все, что можно было долго хранить, все откладывалось и пряталось. Иногда к Ягарье приезжали и из района, но люди те были все богатые, и все приезжали тайно, чтобы никто не узнал, что они водятся с ведьмами. Греча, пшеница, масло и другие продукты: вот, что Ягарья и ее девицы брали за свою работу. Реже – деньги и ткани, только от очень зажиточных посетителей.
А беда близилась. Многие догадывались, все страшились, но лишь некоторые знали.
Шел 40-й год. Европа постепенно подчинялась фашизму, а русский народ надеялся, что его минует эта участь. Ягарья знала, что не минует. И девицы ее знали. Оттого деток и не рожали вот уже как три года, чтобы уберечь их.
Павловна обучала девочек грамоте да письму, книжки старалась раздобыть новые всякий раз, как в район ездила. Но и к работе девочек своих она приучала с малку: кто козочек пасет, кто их доит, кто яички из-под курочек собирает, а кто и огород копает. Маруся вон сперва только полы мыла, а теперь уж почти поварихой стала.