Бабка Котяжиха - стр. 4
С Яковом вместе семеро человек шло, трое мужиков, двое баб, да двое ребятишек, мальчишек лет десяти. Яков восьмой. Шли неспешно, день с молитвы начинали, завтракали, чем Бог пошлёт – сухариком ли с водой из ручья, яичком ли, коли кто подаст, хлебом с луковичкой. Затем снаряжались в путь, мимо лесов да деревень, мимо озёр да полей, мимо лугов да перелесков… А чтобы идти веселее было, песни поют да псалмы. А мальчонки-то оба на дудочке ещё умеют, подыгрывают. Ноги сами бегут. Где дождичек настигнет, под деревьями обождут, где жарко невмоготу станет – в речке искупнутся, а время скорёхонько катится, ровно колесо – день да ночь, сутки прочь. Идут наши страннички. Вечером старались поближе к жилью человеческому прибиться, до села какого али до деревни добраться, возле людей не так боязно, как в лесу, в те времена разбойники на дорогах орудовали. Коли попадёшься им, последнее снимут. У голого да нищего и то найдут, что забрать. Ничем не брезговали. Потому и старались паломники хоть под забором, да всё ж таки не на дороге ночевать. Встречались и добрые хозяева, кто на ночлег пускали в избу, не брезговали путниками. В то время странников привечали, ведь за ними ангелы шли.
А как хорошо-то идти по Руси-матушке! Дорога так и стелется, будто все святые тебе помогают в деле благом, по краям от дороги луга разноцветные стелются, что одеяло лоскутное, птицы поют-заливаются, славят Божий мир, в траве кузнечики стрекочут, дух стоит пряный, мёдом липовым разливается, там вон – поле пшеничное золотом под ветром волнуется-колышется, вдалеке река разлилась полноводная, широкая, свежестью веет от неё и прохладой, блики солнечные на волнах играют, а вон там, под пригорком – деревенька очередная, выплывают избы из утреннего тумана, или полуденного жара, или заката розового, и как картинки лубочные мелькает, кружится перед глазами жизнь люда простого многострадального… Идут наши богомольцы… Дальше и дальше… Мимо храма Божьего идут, остановятся, в земном поклоне головы приклонят, где и на службу зайдут, исповедаются да причастятся, а тогда и вовсе крылья за спиной вырастают, и ещё слаще путь и невзгоды земные, как услада на пути к главной награде – к миру душевному, ко Господу.
В ту ночь остановились Яков с попутчиками в одном постоялом дворе, хозяева пустили за копеечку, мол, много не возьмём. Ну, согласились богомольцы. Ночь пришла, уснули все сном крепким, безмятежным. И Яков уснул. И снится ему вдруг женщина прекрасная, в чудесном голубом одеянии, платье на ней длинное, небесного цвета, а сверху вроде как плаща какого, голова капюшоном прикрыта. Расшита одежда её каменьями драгоценными, и блестят они так, что глазам больно. Подходит та женщина к Якову и рукой машет, мол, идём, идём со мной! А Яков смутился, думает: