Размер шрифта
-
+

Бабка - стр. 5


– Ох, чую я неладное. Не будет добра от этого дела. Так ведь все равно меня не слушаешь.


– Пойду, подышу немного, – Вика задумчиво посмотрела в окно на покосившийся забор заброшенного палисадника и жухлую траву. – Может, все-таки переедешь к нам?


Баба Настя махнула рукой.


– Иди, иди, подыши, глядишь, мозги проветрятся и передумаешь.


– Не, баб Насть, не передумаю. Я ради Бори на все готова, – поджала губы Вика, вспоминая его растерянный взгляд, когда рыжая Варька попросила донести тяжёлую сумку по лестнице, хотя сумка до этого болталась на одной ее руке.


– Ух, гадюка хитрая, – прошипела Вика, вытянув губы, и вышла на улицу.


Дом выглядел, как его хозяйка, старым, но крепким, пожившим свое, но еще не собиравшимся умирать. Он уже не стоял ровно, а будто опирался на свой фундамент – где сильнее, а где из последних сил.


Дом бабки Анисьи же, хоть и казался намного живее и моложе за счет резных наличников, но смотрел из окон как-то неласково и пугающе.


Вдруг Вика увидела серого кота, который шустро юркнул под ворота дома бабки Анисьи, и через секунду три черные кошки выскочили оттуда же и разбежались в три разные стороны.


– Тьфу, тьфу, тьфу, – машинально переплюнула через левое плечо Вика и услышала, как ворота скрипнули.


– Заходи, чего шлындаешь зря, – махнула рукой Анисья, натягивая платок с плеч на голову.


Вика улыбнулась и, опустив глаза, запрыгала как по минному полю, пытаясь не вляпаться в жижу грязи после дождей на проселочной дороге.


Перед входом в дом, во дворе, на лавке рядом с металлическими ведрами стояла полулитровая банка с мутным содержимым и небольшой пузырек, от которого сильно пахло валерьяной.


– Выпей, – Анисья протянула Вике банку прямо на улице, – потом в дом зайдешь.


Холодное стекло обожгло губы жидким варевом так, что Вика чуть не потеряла равновесие. Анисья поддержала ее за руку и помогла войти в дом.


– Вот и хорошо, вот и хорошо, так вернее будет, – приговаривала она, и Вике теперь казалось, что она слышит только эхо знакомого голоса.


Голова налилась свинцом, ноги и руки почти не шевелились. Как завороженная, Вика сидела перед зеркалом и иногда ощущала прикосновения холодных рук к лицу, к затылку, к вискам с обеих сторон, а иногда слышала, как эхом разливались обрывки бабкиных слов по комнате. Запах горелого молока становился все сильнее, и скоро Вике стало тяжело дышать. Она открывала рот, пытаясь сделать вдох, но вместо этого только вдыхала, как ей казалось, горячий молочный пар, который не давал ее легким насыщения.


Наконец Вика услышала слова целиком и вздрогнула, будто проснулась.

Страница 5