Бабье царство. Русский парадокс - стр. 68
Но приказ отца не обсуждается. Царевич начинает собираться в дорогу. Однако страх терзает его, и тогда он решается: воспользовавшись отъездом, бежать из России!
26 сентября 1716 года наследник (пока еще наследник) выезжает из Петербурга. С ним – 130 тысяч золотых рублей (занял деньги у многих). В карете рядом сидит Ефросиньюшка, та самая любовница чухонка, переодетая пажом. Он все рассказал возлюбленной: «Я не к батюшке еду, батюшку я боюсь. Я к Кесарю еду – в Рим».
В начале октября Царевич Алексей исчезает из поля зрения российских властей.
Оказалось, прибыв в Польшу, Алексей неожиданно изменил маршрут и вместо Дании направился в Австрию. Здесь он надеялся найти прибежище. Ведь сестра его покойной жены Шарлотты – супруга австрийского Императора.
Историки будут писать о бешеном гневе Царя, узнавшего о бегстве сына…
Действительно ли Петр был в ярости? Или… или показывал, что разъярен? Он великий актер, как и все диктаторы! Ведь своим бегством – желанным для Царя бегством – Алексей закончил историю наследника Алексея. Побег за границу – страшное преступление для российского подданного. Оно расценивалось как государственная измена. Выезд в другое Государство без царского разрешения по действующему законодательству – Уложению 1649 года – карался смертью.
На душе у Алексея – страх и мука. Он чувствовал вину перед отцом и родиной, понимал, что стал подсуден… 10 ноября Царевич прибыл в Вену и написал австрийскому Императору, попросил защитить его…
Император взял его под свое покровительство. 12 ноября Царевич был перевезен в местечко Вейербург близ Вены. 27 ноября тайно переправлен в крепость Эренберг в Тироле.
Теперь Петр мог заканчивать интригу. На розыски Царевича послал опытнейшего Петра Толстого и с ним – удалого гвардейского капитана Александра Румянцева. Предок нашего великого писателя, один из первых русских графов, Петр Толстой был блестящим дипломатом и жестоким палачом. Любил похвастать рассказом: когда какой-то соотечественник перешел в магометанство, он сумел ловко его отравить…
Александр Румянцев – один из самых доверенных людей Царя. На все был готов для Петра. Петр повелел, и Румянцев женился на царской любовнице, хотя знал, что их встречи продолжались. Его сын – будущий знаменитый полководец Петр Румянцев – весьма напоминал Царя. Недаром мальчика назвали Петром, и недаром в юности ему прощались самые безумные выходки.
«Милостиво примем и проступок простим»
Толстой должен был передать Австрийскому Императору слова Петра… Петр требовал вернуть ему сына: «Мы… как отец и Государь, по должности родительской его милостиво паки примем и тот его проступок простим… Да и от сына нашего более будет за вечно возблагодарен, нежели за то, что ныне содержится, как невольник или злодей, за крепким караулом…» Если Император заупрямится, Толстой должен был пригрозить ему войной.