Бабье царство. Русский парадокс - стр. 37
И вот наконец Петр удаляется. Радостно вздыхают истомленные бояре («вельможи» – так их теперь принято называть). Только приготовились отправиться по домам, глядь – Царь возвращается! Объявляет, что по пути понял: недоплясал. И бояре продолжают веселье, и с ними отплясывают жены – вчерашние теремные затворницы.
Но на ассамблеях не только танцуют. Там смертно пьют вместе с молодым Царем. И кто-то после ассамблеи отправляется под стол, а кто-то и в могилу. Что делать, хочешь быть у Государя в фаворе – учись плясать и смертно пить.
Более того, ассамблеи – эти пьяные танцульки – соседствовали с неким удивительным сборищем знатнейших вельмож…
Всешутейший, всепьянейший и воистину – сумасброднейший собор
«Царь Петька», или «Антихрист», как его часто звали в народе, после этих таинственных сборищ устраивал шествие участников Собора. Люди, глядя на это шествие, возглавляемое грозным Царем, только испуганно крестились…
Молодой Петр создал этакую раблезианскую пародию на религию – на православие и на католичество – Всешутейший, всепьянейший и сумасброднейший Собор.
Собор возглавлял князь-папа, которого выбирали кардиналы. Иногда папа носил титул патриарха – тогда его выбирали архиепископы (прежние кардиналы). Выборы сопровождались «шутейными церемониями».
Помня легенду о женщине, ставшей Папой, у избранного проверяли половой орган. «**й» – наше любимое народное слово, мы найдем в именах элиты Собора: «Пахом, пихай **й Михайлов» – это царь. «Изымай **й» – это сводный брат царя, незаконный сын «Тишайшего» Мусин-Пушкин… Был и «Почини **й» и прочие.
После проверки новоизбранного Папу сажали в чан, полный пива и вина, а участники – вельможная элита, раздевшись догола, пили это зелье из чана, где плавал голый избранник и спьяну мочился. Роль шутовского князь-папы и Патриарха исполнял русский Вакх – полоумный от постоянного пьянства бывший учитель малолетнего Петра стопудовый Никита Зотов… Сам Петр всего лишь служка в этом Соборе – смиреннейший протодиакон Пахом Пихай**й Михайлов.
Матерный язык – язык Собора… Все только им и разговаривали. В Соборе рождалось постыдное словесное ожерелье – «Большой и Малый Загибы», состоящие из одних матерных слов. Большой загиб состоял из 360 бранных слов… «Мать твою ***ть поперек **пы, грушу тебе в ***ду, гвоздь под…****ок и ведьму в **пу и т. д.
Во времена Сталина, почитателя Петра, русский писатель граф Алексей Толстой («красный граф», как его называли в СССР) был знаменит тем, что мог повторить малый матерный загиб. И обожавший мат Сталин высоко ценил это искусство.