Баба Яга против! - стр. 4
Водянов спокойно, не торопясь отошёл от костра в ночь, а за тем стремительно рванулся к пятой кладке. Подошёл, отдышался. Старость не в радость, закурил. Медленно, осторожно раздвинул камыши. На кладке, спиной к нему, сидела статная девушка и выжимала из пышной шевелюры воду.
– Ну, что же ты, Карпуша, оробел? – девушка игриво сверкнула глазами, – ты чему же, красавец, молодёжь учишь? Эдак все мавки без женихов останутся!
Водянов и правда оробел, но не растерялся. Раздавил капсулу фильтра и вдохнул аромат мяты. Морок в его голове медленно рассеялся.
– И давно ты, старая, о водных тварях заботится стала? Ты меня незабудкой не проведёшь, я сразу догадался, что дело тут не чисто! Мавки знают, что сегодня здесь рыбалка, я их лично попросил моих гостей не тревожить.
– Да, уж, старая! А давно ли ты, Карпуша, сватался ко мне с этими кораллами? Ты б ещё сказал Сашке, откуда у тебя это ожерелье, – Яга стряхнула остатки воды с седых волос и пошла на встречу Водяному.
Глава 4
Карпушка тогда был молодым и очень озорным, но заплыв с отцом, Карпом старшим, к дядьке на море-океан запомнил. Нашкодил он тогда прилично, отец очень ругался, грозился на берег выкинуть. А пьяный дядька Кул ржал тогда до слёз, скаля все свои сто двадцать акульих зубов. Правда, после удавшейся шкоды, зубов во рту дядки осталось на порядок меньше.
– Это он мне за то, что я его гонял по всей бухте, грозясь съесть. Ха-ха! Мне в шутку, а он, бедный, не знал, что я его дядька! Хорош орать! Ха-ха, мне и самому надо было внимательнее смотреть, что за хрень мне твои мальки на стол подкладывают. Привык, понимаешь, жрать всё без разбору. Вот прикинь, брат, охотятся на меня на днях возле вон тех рифов, а я на них. И тут мне гарпуном чуть в глаз не попали. Ну, я, понятное дело, разозлился не на шутку и прокусил им резиновую лодку. Я, что им, рифовая акула, что ли? Ну, думаю, сожру всех на хрен, чтоб знали на кого напали. Захожу, значит кругами, а там одни дети, мальки короче. Ну, жалко стало, а пасть-то уже раскрыл, м-да, сожрал им пол лодки, чтоб без старших на охоту не ходили, мальки, блин. А потом отрыжка резиной, как после Борис Фёдоровича, да животом маялся. Вот.
– А, кто такой, этот Борис Фёдорович? – начал успокаиваться Карп старший.
– Не кто, а, что. Коктейль такой. Короче, берёшь бочку клея БФ-6, насыпаешь туда нашей морской соли и начинаешь его сверлить. Вся клеящаяся хрень остаётся на сверле, а в бочке тридцати –процентный спирт.
– Это понятно, – папаня записывал новый рецепт,– а где ты бочку клея брал?
– А, дык, как его? Давай тяпнем, вот, тут как дело было? Я тогда молодой был, неженатый. Любил путешествовать. Прибился как-то к одной шхуне, я им, значит, рыбу в сети загоняю, а они мне вкусняшек всяких. Ну там, креветок без панциря, в сливочном масле обжаренных и прочую фигню. Был на той шхуне один боцман, сволочь, скажу я тебе, порядочная. То в корм мне бычок от сигары засунет, а я ж не курю, то гарпуном мне в морду тычет, а по пьяни ещё бутылками кидался. Ну, думаю, попадёшься мне – сожру нафиг. Ага. И, вот, штормит его как-то по палубе сильнее обычного, туда – суда, туда – сюда, ну и за борт булькнул. Я его за руку кусь и держу. Давай тяпнем!