Азовское море и река Рожайка (сборник) - стр. 17
– Бабушка, он – убийца, как ты думаешь? – тихо спросил Славка.
– Не знаю, – ответила старушка, возвращаясь к азовским бычкам.
– А зачем же ты ему хлеб дала и денежки? Он же не революционер какой-нибудь.
– А я и революционерам хлебушек давала, и всем, кто просил.
Бабушка села на низкий стульчик, выловила скрюченными пальцами очередного бычка из корыта.
– И что?
– И ничего. Живу, видишь. Плохого людям не делаю. Никому.
Пискнула калитка. Генка с Колькой махали Славке руками:
– На море пойдем! Чего здесь сидишь?!
Славка посмотрел на бабушку, на корыто с бычками.
– Ступай-ступай! – как-то даже облегченно, будто радовалась этому, сказала мать его матери, но затем, когда он вскочил со своего стульчика, рукой поманила его и приказала шепотом: – Никому о нем не говори! Пусть себе живет. Понял?!
Никогда раньше таким доверительным тоном со Славкой никто не говорил. Он нахмурил брови, приподнял плечи и сказал:
– Ладно. Никому не скажу.
И побежал на море. И никому ничего не сказал, хотя ему очень хотелось рассказать друзьям о бабушкиных революционерах, бродягах и прочих попрошайках.
«Мы идем по Уругваю!»
Они возвращались из летнего кинотеатра дома отдыха, фильм там смотрели классный – «Война Гаучо». Вечер был черный-черный, теплый-теплый. И Колька вдруг запел от такой черноты:
Конечно, пел здо́рово громко, четко: эхо носилось по черным акациям, как бешеное. Пропел Колька куплет и говорит:
– Айда к Санько в сад! У них вот такой белый налив!
– Да ну… – У Генки в саду этого добра хватало.
– А грушу они посадили, видел? С два моих кулака каждая.
– Она первый раз плодоносит. Всего три груши на дереве.
– Нам хватит. Попробуем хоть иностранную грушу.
– А почему она иностранная? – спросил Славка. – На нашей ведь земле растет.
– У них старший сын в загранку ходит, оттуда привез. Может, даже из самого Уругвая.
– Вообще-то их дома нет. – Генка клюнул на уругвайскую грушу. – Айда.
– Тихо ты!
Мальчишки подошли к участку Санько, на котором торчали крохотные деревца и стоял небольшой домик-времянка без света.
– Никого нет, точно говорю. Они обычно допоздна не спят. – Колька оглянулся и перемахнул через загородку.
Уругвайскую грушу они искали долго: фонарик включать нельзя было. Но все-таки нашли. Маленькое деревце еле стояло под тяжестью трех своих груш и тяжелой южной ночи.
Колька потянулся за плодом.
– Не отрывается! – шепнул он отчаянно. – Вот это сорт! Ух, наконец-то! Рвите, чего уставились? Славка, тебе самую большую. Вон ту.