Азия в моем сердце. 88 историй о силе путешествий и людях, которые оставляют свой след в душе - стр. 4

Зака стоило подождать. И спасибо за поездку – так много я давно не улыбалась.

/ октябрь 2018, Эль-Нидо, Палаван, Филиппины

У меня есть совершенно разные ученики: ласковые, холодные, смышленые, неординарные, требовательные, смешные… Я отношусь одинаково ко всем детям, но, как и у любого учителя, у меня есть любимчики – те, кому действительно интересно учиться, и те, от кого получаю тепло и доброту. Среди огромного количества ребят есть мальчик по имени Энди. У нас особая связь, отчасти потому, что он напоминает одноклассника Диму – и внешне, и внутренне.

Каждое утро я провожу разминку – стоя с микрофоном в руке, спрашиваю у детей, как дела, какая сегодня погода и какой день недели; потом мы играем с карточками новых слов и пляшем под английскую песенку. Дети либо стоят в рядочек и заинтересованно смотрят (те, кто погружен в изучение иностранного языка даже в семь тридцать утра), либо отреченно глядят вдаль.

Но только не Энди. Он показательно ухмыляется и поднимает брови, бегает вокруг площадки, поворачивается спиной и говорит что-то на кантонском диалекте[3]. То же самое происходит и на уроках: сидя в позе Давида, задумавшись и опустив руку на колено, мальчонка думает о чем-то, редко участвуя в процессе. Но то, что происходит после или до урока, стоит многого. Он смешит меня: сначала изображая, будто курит, помещая длинное печенье между пальцами, а потом, взяв три карандаша, становится в позу молящегося буддиста и кланяется, как это делают в китайских храмах с огромными чашами благовоний. Он зовет меня неизменными вздергивающимися бровями.

– Юлия, как называется монстр с большими ступнями?

– Да, размер ноги у меня немаленький. Я тебе не скажу.

– Ха-ха! Это не про тебя. Скажи, как это по-английски.

Перебираю всех монстров, что знаю, но ничего не подходит. На следующий день он радостно подбегает ко мне и говорит на ушко: «Юлия, я – динозавр!»

Я захожу в класс, где дети сидят в два ряда: каждый на своем стуле, которые почти так же дороги для них, как и награда в виде стикеров. Я смотрю на Энди, который уже прокричал: «Юлия пришла!», и прошу принести мне стул. Он встает, отдает свой, а сам садится на пол. Мое сердце трепещет, я обнимаю маленького мальчика. Он смущается, подходит воспитатель, спрашивая, где его стульчик? Энди озирается, идет в другой конец комнаты и находит еще один, ставя его себе.

Иногда мы переписываемся с папой Энди: он отправляет смешные видео с сыном, а я – фото из путешествий. Энди почти ничего не понимает в английском языке, постоянно кривляется и шкодит. Но среди всех детей в садике он мой лучший друг.