Азъ есмь Софья. Царевна - стр. 29

И еще бы им не загореться!

Степан – казак в самом расцвете сил, старше ее лет на пять, да и царевне тридцать три года – хоть и не девочка, а все же…

Софья-то воспринимала ее не как старуху, коей она считалась в это время, нет! У нее в голове были живы мерки двадцать первого века – вот она и видела вполне себе интересную женщину. Неглупую, яркую, обаятельную, привлекательную, пусть со своими тараканами – но кто из художников или поэтов ими не наделен?

Казака радушно встретил Алексей и принялся расспрашивать о житье-бытье. Надо сказать, был он весьма доволен.

В чем проблема была на Урале?

Да, башкиры, татары и прочие «друзья» шалили – и с крестьянами у них все шалости удавались. Налететь, пограбить, порезать, пожечь…

С казаками такие номера не проходили. Они и сами горазды были в набеги ходить – и коса нашла на камень! Да как!

Со всего размаху, жалобно лязгнув и потребовав кузнеца.

За один налет казаки устраивали пять! Причем не особо разбирались, кто там, из каких деревень – они просто налетали, уводили взамен одной коровы – пять, взамен одной спаленной хижины поджигали десяток, а взамен одного убитого – клали каждого пятого мужчину в деревне.

И храбрые ранее налетчики взвыли.

А куда кинешься? Кому пожаловаться?

Китайцы?

Так далеко. Прежде чем они Стеньку угомонят, тот еще невесть сколько деревень переморит.

В ноги царю броситься? Так, простите, это Иван Грозный татарам волю давал, а вот Романовы то тут, то там землицу отгрызали для своих нужд…

Бунтовать?

Это тоже в один миг не делается.

Так что выход был только один – отговаривать излишне буйную молодежь от набегов. Тем более что пойманных разбойников – а ловили их достаточно часто – казаки вообще оказались весьма мобильны, – просто вешали за ноги на деревьях. Или разрывали лошадьми.

Милосердие?

Пусть скажет это слово тот, кто хоть раз рыдал на пепелище, оставшемся от родного дома, и думал, где искать уведенных разбойниками родных – в землице али на рабских рынках? Только он имеет право на милосердие. А остальным лучше промолчать.

У них не вырезали семьи. Их дети не умирали от голода и холода.

Так что – и письмо от Строганова это подтверждало – на Урале стало достаточно тихо.

Впрочем, Алексей Алексеевич не считал действия казаков несправедливыми. Между прочим, его отец, на минутку, царь Казанский, Астраханский, Сибирский – и где?! Или гладко было на бумаге? А как до дела дошло – так начались радости? Кому царь, кому дворняжка? В Москве лает, а у нас и ветер не носит?

Вот уж что Алексею Алексеевичу было не нужно – так это излишняя автономия. А то воевод назначаешь – и те сидят на местах, чихнуть боятся.