Азъ есмь Софья. Царевна - стр. 22
С этим Матвеев был полностью согласен. И все же чувствовал опасность, ощущал ее всем телом, но откуда?
Откуда?!
Ответа не было.
Сама пьеса Софью не заинтересовала совершенно. Что словесные кружева Симеона Полоцкого, похожие на геометрически подстриженный парк – красиво, правильно, безжизненно, что сюжет – оставьте еврейские народные сказки евреям. Важно другое. Царевны должны были прятаться за специальной ширмой, чтобы не увидел их никто посторонний – они там и прятались. И что, если за ширмой оказалось на одну царевну меньше? Остальные-то визжали от восторга и внимания не обратили. А если что – Марфа скажет, что у сестренки животик прихватило. Бывает…
А Софья в это время изучающе глядела на Наталью.
С ее точки зрения – так себе. Девица, конечно, неплоха, высокая, статная, полноватая, но сейчас это модно, глаза навыкате – щитовидка? – черные, умные. Волосы гладкие черные. Мелкие белые зубки, румяные щеки, но смотрит как на ребенка. Ну да чего и ждать от девчонки.
– Ты и есть Наталья, которую за моего отца Матвеев прочит, – первой начала беседу Софья. Раскрыться она не боялась, наоборот. Ей надо было за небольшое – минут пятнадцать – время сломать защиту Натальи и понять, что внутри. А как?
А только пробить ее, чтобы наружу все тайное полезло. Иначе никак…
– Я, государыня.
– Так почему бы и не выйти? Богат, стар, на руках тебя носить будет.
Наталья сверкнула глазами, но ответила пока еще кротко.
– Не люб он мне, государыня.
– Так ведь тебе и другой никто не люб. Ни царевич Ираклий, ни сын боярский, ни купец… сватались к тебе уже, не проще ли в монастырь, да не морочить людям голову?
Наталья вспыхнула красными пятнами. Софья усмехнулась.
– По моей просьбе все о тебе разузнали. Бегала ты в деревне, сопли подолом вытирала, ни дать ни взять девка-лапотница. Но Матвеева ты не упустила. За кого б ты замуж ни вышла – все одно боярину верна будешь, благодарить весь век, что из нищеты тебя вытащил. А мужа в спину бить станешь?
– Не стану.
– Знаю я, что не люб тебе никто, а ежели мужа немилого обвести – это и не предательство вовсе, так ведь ты рассуждаешь?
– Плохо вы обо мне думаете, государыня!
– Я пока о тебе вообще не думала. Мой отец заблуждается – его и беда. Мне ты ничего сделать не сможешь. Поцарствуешь десять лет, да и в монастырь.
– Государыня!
– Неуж не знаешь, как у нас вдовые царицы заканчивают? У тятеньки моего сыновей хватает, все не перемрут, так что власти тебе не видать. Да и эти десять лет… Думаешь, легко царицей быть? Это кубло змеиное мать мою в могилу свело, оно и тебя зажалит. Мамки, тетки, боярыни, сударыни… Сама в монастырь сбежишь. Еще и умолять будешь, чтобы отпустили.