Аяна. Внутренние Земли - стр. 11
– Я думаю, всех теперь предупредят, – закончил за него Гар-Хат и пошёл к цикаде. Ему надо хорошенько всё обдумать, завтра ему предстоит поездка в Сердце, он в этом даже не сомневался. Цитадель Краба, в предместье которой был Штаб Внутренней Разведки, находилась от 13-го аванпоста строго на юг. Правда, на пути встретится ещё и пологий подъём, и один аванпост, но для отдельно взятого цикадника этот маршрут по пересечённой местности более удобен и быстр, нежели возвращаться на тракт и скакать по нему.
***
Тар-Айн ворвался в очередное, уже шестое убежище и готов был бежать и расталкивать всех. Паника его выросла до небывалых размеров, ему всё сложнее удавалось держать себя в руках. Весь главный холл заставили койками, носилками и устроенными на полу лежачими местами. Кругом сновали лекари, внутри давка негде и яблоку упасть. Запах опалённой плоти и крови только сейчас пробился в его сознание сквозь панику и страх за близких. Он не нашёл их уже в нескольких убежищах. Всюду лежали аянцы с сильными ожогами, с переломами, без конечностей, кого-то откачивали, погибшие были просто накрыты покрывалом. Рыдающих родственников просили выйти, потому что нужно место. Пожар свирепствовал несколько часов. Раненые всё прибывали, и в большей степени уже из-за пожара. В смятении Тар-Айн буквально поймал мечущегося лекаря, который ещё бился в его руках в разные стороны. Он пытался поспеть к раненым, какое-то время, прежде чем понял, что его держат. Все были совершенно вымотаны. Тар-Айн какое-то время его тряс и кричал одну фразу: «Аянка с дочкой, легкораненые, ГДЕ?!»
– Дальняя комната в подсобке. У них слишком лёгкие ранения. Мы расположили их там, подальше от этого безумия», – буркнул, придя в себя лекарь, вырвав из рук Тар-Айна свою и поправляя накидку. Недолго посмотрев вслед пробирающемуся через холл разведчику, он вернулся к раненым.
Как Тар-Айн нашёл путь к подсобке, он не помнил. Сознание включилось, когда он в полутьме возник на пороге и увидел, как на кровати лежит его жена, а рядом – уже уснувшая дочка. На перелом наложили гипс, а пол-лица закрывала повязка со средствами от ожога. Дыханье его спёрло, сердце готово было вырваться из груди. «ЖИВЫ», – пронеслось у него в голове. Он бросился, гремя своими ботфортами цикадника и бряцая обмундированием с оружием, к своей жене, дорогой Лой-Хет, и принялся очень крепко обнимать её.
Она лишь зашипела на него:
– Ш-ш-ш-ш, Шан-Тар спит, разбудишь. Она столько сегодня пережила, ей надо поспать.
Тар-Айн восхищался своей женой всегда в первую очередь мать, всегда… И, обняв её очень-очень нежно, шепнул на ухо: