Авторитетный опекун. Присвоение строптивой - стр. 22
Мне и страшно, и неожиданно приятно. Но я всё же отдаю себе отчёт в происходящем, и не собираюсь терпеть это всё до бесконечности. И если этот гад позволит себе хоть каплю больше…
Но гад отстраняется. Пружинит, освобождаясь от чужого веса кровать. Секунда, другая, третья… Холодная пустота обволакивает мою шею, и я с позором признаюсь себе, что, в отличие от тёплой щекотки мужского дыхания, эта пустота скорее неприятна.
– Это я…
Слышу я спокойный приглушенный голос. Слегка разлепляю ресницы и вижу мощный силуэт у окна. Поза расслабленная, из-за пояса брюк расхлябанно свисает не до конца выправленная рубашка. Одна рука возле уха.
– Пришли мне девочку. Да, прямо сейчас. – Усмехается. Голос опускается до низкого бархатного рокота: – Полчаса назад я ещё не хотел. Да, двойной ночной тариф, само собой. Подбери блондинку, натуральную. Только посвежее, без силикона и татуировок. Да. Именно. – Силуэт отпускает приподнятый тюль и, не оборачиваясь на меня, направляется к выходу. – Жду двадцать минут, не больше, за каждую сэкономленную плачу вдвойне. – Снова усмехается, но на этот раз холодно: – Нет, Мариэль, ты сама точно не подойдёшь.
Глава 5
Он уходит, а я ещё долго не могу прийти в себя. Прислушиваюсь к каждому шороху и сквозь мучительную борьбу со сном то и дело вздрагиваю, снова и снова видя в комнате высокого широкоплечего призрака, застывшего над моей кроватью.
А потом открываю глаза… и с удивлением обнаруживаю яркое утреннее солнце за окном. Я что, умудрилась заснуть несмотря на опасность?
А впрочем, было ли это всё на самом деле? Скорее мне приснился сон – и подъезжающие к дому машины, и визит похитителя с этими его возмутительными домогательствами. Иначе бы я точно не отделалась так легко.
– Доброе утро, Лина! – появляется в комнате горничная. В одной руке она держит одёжный чехол на плечиках, а второй прижимает к груди цветы. – Глеб Борисович вернулся, поэтому сегодня вам обязательно нужно спуститься к завтраку. Вот в этом платье.
Молча наблюдаю за тем, как она ставит охапку белых, свежих настолько, что на лепестках всё ещё блестят капли росы, пионов, в вазу.
Огромное, но невесомое облако, от которого по комнате тут же плывёт тонкий аромат игривой нежности и чистоты. Мой любимый аромат. Он настолько «мой», что я даже всегда стараюсь подбирать косметику и парфюмы с пионовой ноткой.
Вернее старалась. Раньше. Пока этот чёртов «опекун», или как там его правильнее называть – мерзавец? – не разрушил мою и без того немудрёную жизнь до основания.
Глупое любование букетом мгновенно уступает место злости: заявился он, значит, да? Счёл наконец возможным. И сразу приказывать, мол, явиться пред их светлые очи – обязательно, да не абы в чём. Господин нашёлся!