Австро-Венгрия: судьба империи - стр. 25

Династия не сидела на шее у государства, располагая значительными собственными средствами. После 1860 года, когда в результате объединения Италии младшие ветви Габсбургов лишились своих владений, эти семейства фактически поступили на содержание к венским родственникам. Позднее имущественные вопросы в Италии были разрешены и изгнанники получили обратно немалую собственность. Франц V Габсбург д’Эсте, герцог Моденский, умерший в 1875 году бездетным, оставил в наследство своему кузену Францу Фердинанду (принявшему в честь родственника имя д’Эсте) столько владений и ценных коллекций живописи и оружия, что молодой эрцгерцог оказался самым богатым из Габсбургов после императора-короля.

Естественно, управленческие кадры дунайской монархии веками черпались из представителей высшего сословия. К началу XIX века дворяне составляли 86 % габсбургских дипломатов, 94 % офицеров, 91 % чиновников. Демократизация государственной службы протекала неспешно: только через столетие число выходцев из недворянских слоев в системе управления достигло 30–35 %. Аристократия монархии распадалась на две группы. Старая знать – Ауэрсперги, Виндишгрецы, Дитрихштейны, Шварценберги, Тун-Гогенштейны и равные им (называем только некоторые австро-немецкие фамилии) – не отличалась общественной активностью, но крепко держалась за аристократические привилегии, среди которых, например, было и право для отпрысков 21 родовитой фамилии вступать в брак с представителями дома Габсбургов. Новое служилое дворянство, социально более мобильное, складывалось постепенно. За без малого семь десятилетий царствования Франц Иосиф возвел в дворянское достоинство около 9 тысяч человек, верой и правдой служивших монархии: богатых предпринимателей и удачливых промышленников, храбрых военных, отважных первооткрывателей, знаменитых ученых и деятелей культуры. Они составили так называемое второе общество, представители которого не смешивались со старой знатью ни в общественном отношении, ни через брачные узы.

Кортеж Карла I в день коронации в Венгрии. Фото. 30 декабря 1916 года

Лишь изредка, по соображениям финансового оздоровления, такая связь оказывалась для высшей аристократии необходимой, но и тогда воспринималась прежде всего как мезальянс. “Австрийская знать до последнего сохраняла приверженность складывавшейся поколениями экономической и социальной этике, которая, в противоположность буржуазным воззрениям, принимала умножение собственности как приличествующее сословному положению, только если в результате этого возрастало уважение к соответствующей семье”