Австро-Венгрия: судьба империи - стр. 15

. С другой стороны, характерно, что ни один из Габсбургов не вошел в историю с прозвищем Великий. Сила этой фамилии заключалась не в выдающихся способностях ее отдельных представителей, а в династической солидарности, преемственности и умении подбирать толковых соратников. Для Габсбургов была характерна и жесткая семейная дисциплина: открытые бунты против главы рода происходили редко (самый известный случай – распря между императором Рудольфом II и его братом Матиасом в начале XVII века). В других европейских августейших семьях – у Валуа, Бурбонов, Гогенцоллернов, Романовых, Ваза, Браганса – такое бывало многократно.

Примечательно, что сейчас, в принципиально иных политических условиях, Габсбурги по-прежнему поддерживают связи друг с другом, составляя если не огромное родовое гнездо, то многолюдный аристократический клуб. Карл фон Габсбург считает главной своей “фамильной” обязанностью организацию административной и иной деятельности “большой семьи”. Глава дома концептуально определяет, например, тональность выступлений представителей семейства в средствах массовой информации по имеющим общественную значимость вопросам. Он регулярно читает семинары для “габсбургской молодежи”. Такие встречи проводятся в разных местах; последняя (на момент выхода этой книги в свет) состоялась летом 2018 года в Австрии. На ней согласовывались общие позиции для контактов с общественностью в связи со столетней годовщиной окончания Первой мировой и крушения империи. По всей видимости, больше, чем конкретные знания, старшие Габсбурги стараются передать новым поколениям чувство гордости за свою, одну из самых старых в мировой политике фамилию – передать, если хотите, ощущение исторического достоинства.

Ну а во времена царствования типичный австрийский эрцгерцог (этим титулом обладали все прямые потомки императоров и их братьев по мужской линии) воспитывался, конечно, не в спартанских условиях, но достаточно строго. Идеальной для Габсбурга считалась военная карьера. Эрцгерцогов, избиравших церковную стезю, в XIX веке становилось все меньше, хотя прежде такой выбор для младших отпрысков рода представлялся стандартным. Взрослых и ментально здоровых Габсбургов, не имевших военного чина, при четырех последних императорах практически не было, хотя особыми полководческими талантами большинство представителей династии не обладали. Многие Габсбурги стремились получить и гражданское образование – например, последний император Карл учился в университете в Праге, а его младший брат эрцгерцог Макс был дипломированным юристом. Особенностью воспитания мальчиков считалось и то, что их обучали тому или иному ремеслу на выбор. Франц Иосиф был в детстве садовником, а у “красавчика Отто”, отца последнего императора, имелась столярная мастерская. Большое внимание уделялось освоению иностранных языков. Поскольку дунайская монархия сложилась как многонациональное государство, Габсбурги должны были говорить на основных ее языках – немецком, венгерском, часто на чешском и польском; следовало владеть французским, сохранявшим статус языка дипломатии и международных отношений, и итальянским; некоторые эрцгерцоги объяснялись и по-английски, кое-кто знал латынь. Габсбурги, хорошо владевшие четырьмя-пятью иностранными языками, были скорее правилом, чем исключением. Дети с родителями в семьях нескольких императоров (например, Марии Терезии и Франца I) говорили в основном по-французски. Хотя в минуты волнения (в частности, объявляя публике о рождении у нее первого внука) та же Мария Терезия переходила на венский диалект, довольно далекий от литературного немецкого языка.