Аврелион - стр. 46
Берне, движимый нестерпимым любопытством, пытался узнать, что происходит при приближении Главного Жреца к чаше колонны. И почему только в определенные, известные лишь Главному Жрецу дни Молений, тот, входя в пространство чаши, исчезал. Те же самые действия Главный Жрец проделывал многократно во время других отправлений службы. И ничего, подобного чуду исчезновения во все остальные разы с ним не происходило.
Берне не один раз тщательно осматривал и исследовал место, откуда Главный Жрец уходил к богам Лакки. Но обнаружить что-либо ему не удавалось. Оно было обыкновенной обстановкой, видимой глазу и доступной прикосновению рук. Но он понимал, что дело не только в пассах, которые совершал Главный Жрец во время исчезновений. Берне в точности повторял их стоя на том же самом месте, но все оставалось по-прежнему. Не в силах понять суть свершаемого чуда, Берне на время отступал в своих намерениях. Но желание проникнуть в тайну Священного Знания его не оставляло никогда. И сегодня, судя по всему, наконец, настало время узнать смысл самого великого таинства.
Главный Жрец появился из-за колонны. Согбенная фигура сильно постаревшего за несколько дней старца медленно продвигалась по направлению заветного места. Берне следил за патриархом с расстояния, на котором ему было приказано находиться. Он видел, как Главный Жрец стал в пределы пространства, откуда происходил исход патриарха к богам Лакки. Главный Жрец замер на несколько мгновений. Не оборачиваясь, произнес:
– Берне, подойди…
Поверенный предикт торопливо пересек зал. Приблизившись к патриарху, преклонил колено:
– Я здесь, ваше Превосходство…
– Поднимись и стань рядом…
Голос Главного Жреца был глух и едва слышен. Но в его звуках Берне почувствовал неимоверное напряжение и значительность, присущее высокому моменту свершения деяния. Он выполнил приказание. Главный Жрец по-прежнему не смотрел на своего преемника. Он стоял, обратив лицо вверх, к штырям с алыми шарами. Лицо его быстро покрывалось бисеринками пота. Оно исказилось, как будто Главный Жрец преодолевал немыслимое для него физическое усилие. Через несколько мгновений патриарх, выдохнув, обмяк. Опершись на жезл, засверкавший множеством искрящихся блесток, Главный Жрец обернулся к Берне:
– Время пришло… То, что ты должен будешь сейчас услышать и узнать, никому в Аврелионе не дано и недоступно… Боги Лакки были милостивы и ко мне, и к тебе… Ко мне потому, что не окажись рядом человека, достойного… мне еще долго пришлось бы нести эту священную, но и тяжкую ношу. К тебе потому, что ты сможешь исполнить их Волю, которую я уже не в силах удержать на своих плечах.