Авиатор: Назад в СССР - стр. 10
Пройдя через калитку, я оказался во дворе своей старой школы. Краска ещё не осыпалась и окна не пластиковые. Сплит-системы отсутствуют. Зато над центральным входом барельеф с изображением Ленина и годом основания школы – 1956. На всю ширину крыльца растянуто полотно с главным призывом Ильича:«Учиться, учиться и ещё раз учиться!»
Солидное заведение для моего Владимирска, как тогда назывался мой город. Это сейчас он Новоахтинск и живёт в нём тысяч триста человек. А тогда, если и дотягивал до ста пятидесяти, то это хорошо.
Одеты все школьники одинаково. В рубашках и обуви есть различия, а так всё единообразно и, не сказать, что безобразно. Смотрится вся эта однородная масса очень симпатично. Пацаны статные, подтянутые. Кто в кедах, кто в ботинках. Пиджаки расстёгнуты или вовсе сняты. Рубашки в клетку, полоску и заправлены в штаны.
Девушки выглядят натурально в тёмно-коричневых платьях с фартуками и белыми кружевными воротничками. У кого косички, у кого карэ, кто-то просто в хвост собрал волосы. На ногах туфли, сандалии и белые гольфы. Ни грамма косметики, конфетный запах духов сливается с ароматом цветов воедино. И никаких розовых, зелёный, болотных и прочих оттенков волос. А ещё приятно смотреть на стройные, в меру упитанные ножки из-под юбок платьев, а не на худые и разукрашенные всякими татуировками куриные крылышки.
Все идут, общаются, смеются и не горбятся, пялясь в коробочки с лейблом в виде яблочного огрызка. А на входе в школу, словно на последнем рубеже обороны, дежурит мощного вида женщина в очках, с причёской, похожей на огромное гнездо. Бордовая юбка и бежевая блузка. Вилора Брониславовна – каноничный завуч советской школы, державшей всю дисциплину в своих мощных руках.
– Пёрышкина, короткая, я сказала! – делала замечание завуч девушке, чья юбка была неустановленной длины. – В понедельник чтоб исправила. Иначе на собрании комсомола твой вопрос подыму!
Прилюдное опускание или обсуждение косяков провинившегося в то время являлось главной дисциплинарной мерой. Считалось последним «китайским» предупреждением. Могли и из комсомола выгнать!
– Родин! – окрикнул меня чей-то мужской голос. – Родин, как посадочка вчера прошла?
Ко мне приближалась группа из трёх парней, выглядевших ну явно не на семнадцать лет. Может, раньше взрослее все были? У кого-то уже были аккуратные усы щёточкой.
– Курин сказал, что будешь траву дёргать за всех, – усмехнулся здоровяк, потиравший кулаки. – Что скажешь? С этим, хоть, справишься?
На полголовы выше и на пару сантиметров шире меня. Явно заносчивый и задиристый. По картотеке памяти Родина он проходил как Костя Бардин, главный задира в школе и основной соперник. В чём только мне с ним соревноваться – не представляю. А вот несколько волосин у него на подбородке меня уже бесят.