Авиатор: назад в СССР 9 - стр. 19
На следующий день, после быстрого подписания рапорта у Бажаняна, я с Трефиловичем отправился к командиру. Теперь так просто к нему не попасть.
Новый командир установил график подписания документов. Всё должно подаваться через делопроизводство и приносится только определёнными людьми. По личным вопросам были выделены специальные дни. Сегодня как раз такой день.
– Вы прям подгадали момент, Трефилыч, – сказал я, когда читал распорядок работы приёмной командира.
– Да, – вздыхал седой майор, перебирая бумаги на специальных полках.
В них оставляли документы на рассмотрение и подписание командиром. Потом забирали, не создавая при этом столпотворение в приёмной. Хотя, при Томине здесь «пробок» не было, а он старался принимать всех в любое время.
– Заходите, – позвал нас ефрейтор, вышедший из кабинета.
Ещё и адъютанта себе другого завёл командир, которого зовут Иванов Павел Егорович. Новый человек – новые порядки!
Войдя в кабинет, я представился командиру.
В кабинете всё осталось так же, как и было при Валерии Алексеевиче. Появилось, правда, больше портретов. Да и фотография Томина в ряду командиров полка теперь заняла своё почётное место.
– Сергей Трефилович, что у вас? – спросил полковник.
Среднего роста, короткая стрижка и очень хитрый взгляд. Как с ним общаться, ума не приложу.
– Товарищ полковник, на старшего лейтенанта Родина пришёл запрос на перевод в другую часть…
– Это как? Поясните, – спокойно спросил полковник.
Трефилович объяснил всю ситуацию. Рассказал обо мне и моих стремлениях после Афганистана и показал полковнику пришедшее на меня «отношение».
– И что я должен сделать? – спросил Павел Егорович.
– Вот рапорт, – сказал я и протянул бумагу для подписания новому командиру.
Иванов читал, почёсывая подбородок, периодически поглядывая на меня и на Трефиловича.
– И вы, Балтин, предлагаете мне его отпустить? – спросил Павел Егорович у Балтина.
– Так точно, – громко сказал кадровик.
Я уже начинал нервничать. Пройдя этот барьер, мне придётся ещё выше идти. Но первый шаг очень важен.
Павел Егорович подумал, взял ручку и что-то написал на рапорте. В душе стало тепло. Подписывает, значит, даёт добро на перевод.
– Держи. Свободны, – сказал Иванов и вернулся к своим делам.
Улыбаясь, я взял рапорт и готовился убрать его в папку. Но вердикт на рапорт Иванова был не в мою пользу.
«Нецелесообразно. Полковник Иванов П. Е.» – гласила надпись в левом углу.
Глава 4
Не такой развязки я ожидал в деле своего перевода. Что уж там говорить – я уже во сне видел пальмы и белый песок Вьетнама, а тут споткнулся в самом начале пути перевода.