Авиатор: назад в СССР 2 - стр. 22

В воздухе он постоянно что-то требовал. Расскажи ему, сколько времени продолжается полёт, показания приборов, что за деревню пролетели десять минут назад, какую пролетим, если введём поправку в курс и так далее. Нет бы просто лететь и наслаждаться погодой!

– Не знаю, Родин, как вам удалось посадить самолёт без шасси в скошенном поле. Вы же ничего не знаете! – сказал Граблин по внутренней связи. Этот вывод он сделал уже на середине маршрута.

Мы как раз пролетали косу Долгую, на которой самые чистые и песчаные пляжи во всём Белогорском районе. Я уже представил себе, как мы с Женей приедем сюда, когда у меня будет увольнение на этой неделе.

– Засмотрелись? Отвлекаетесь ещё и от пилотирования, Родин? – не унимался Граблин. – За такой полёт останетесь у меня в субботу в казарме.

– У меня все параметры в норме. Я веду осмотрительность, – пытался я оправдаться, но подполковник был другого мнения.

– Вам не повредит пару часов дополнительных занятий. Я как раз ответственный в субботу по полку.

Вот чего он докопался до нас? Есть у тебя тёрки с Нестеровым, так и решай их с ним. Нас зачем трогать?

В этот момент в эфире прозвучал сильно встревоженный голос. Это был Артём.

–Восемьсот восемьдесят второй, в зоне отказ двигателя! – доложил он.

В этот момент я совершенно забыл о своём задании и стал переживать за товарища. Только бы не геройствовал и прыгнул, если не сможет вывести. Тем более что сегодня у Рыжова самостоятельный полёт без инструктора.

– Внимание, всем режим радиомолчания! Восемьсот восемьдесят второй, номер зоны и высота? – запросил руководитель полётами, явно волновавшийся в этот момент. В ответ в эфире была тишина.

– Командир, вы тоже слышали доклад об отказе двигателя? – спросил я. Сейчас вообще было не до полёта по маршруту.

– Да, Родин. Это Рыжов?

– Так точно. Почему молчит? – сказал я, прослушивая запросы руководителя полётами. Граблин ничего не ответил на мой последний вопрос.

–Восемьсот восемьдесят второй, пожар двигателя! Высота четыре тысячи! – снова в эфире доклад Артёма. Значит, двигатель запустил, но произошёл пожар. Высоты ему хватает, чтобы катапультироваться. Про себя думаю, что хоть бы сейчас всё обошлось. Двигатель вряд ли будет работать после пожара.

–Восемьсот восемьдесят второй, закрой пожарный кран, «Малый газ»! Примени систему пожаротушения! – давал команды руководитель полётами.

И снова тишина в эфире. РП волновался ещё сильнее. Два отказа на один самолёт в течение двух минут – перебор!

–Восемьсот восемьдесят второй, прохожу дальний, три зелёные не горят, шасси не вышло, ухожу на второй круг, – снова доклад от Артёма. И как это он так быстро на посадку стал валиться?