Авиатор: назад в СССР 12+1 - стр. 37
– Мы уже получили недовольную телеграмму от американцев. Пошли уже ноты протеста, крокодильи слёзы и остальные истерики, – сказал Бурченко.
– И что?
– А ничего. Я сказал, что у нас вариантов не было. Они первые атаковали.
– Дайте угадаю, в своём заявлении написали, что имел место небезопасный и непрофессиональный воздушный перехват, который потенциально мог нанести ущерб и травмы всем задействованным экипажам.
Бурченко зааплодировал и громко рассмеялся.
– Браво, Родин! Слово в слово! Я объяснил руководству, что перехват был 4 на 1. И в данном случае все средства хороши.
– Это радует. Жаль, что самолёт всё же выбыл у нас один. И так в меньшинстве.
Бурченко покачал головой, отпил чай и подошёл к иллюминатору. Он достал сигарету и закурил.
– Вообще-то, три. Вы ещё не всё знаете.
Глава 8
Бурченко сказал о трёх потерянных самолётах уж слишком буднично. Люди, работающие в его ведомстве, априори должны не поддаваться каким-либо чувствам. Но не так же! Меня же больше волновала судьба лётчиков.
– За день три самолёта потеряли. Разве ты ещё не успел разузнать, как именно?
– Нет. От вас услышал впервые. А что с лётчиками?
– В смысле? Ещё и с лётчиками что-то случилось? – удивился Андрей Викторович.
Нет, Бурченко не может таким глупым притворяться.
– Вы сказали, что мы потеряли три самолёта. Один – борт Борзова. С ним всё хорошо. А что с двумя другими самолётами?
Андрей Викторович посмеялся. Значит, не так всё печально.
– Теперь понятно. Мы потеряли ещё два самолёта. И виновником всего этого стал самый опасный враг, что может быть для нашего человека – его чрезмерное желание что-либо отпраздновать.
Бурченко предложил мне пройтись в ангар, чтобы оценить масштаб урона. Вернувшись в огромное хранилище самолётов, мне показали, какие повреждения получили самолёты.
Повреждённый МиГ-29 стоял в самом углу. И вопрос у меня возник очень простой: как?! В здравом уме сделать такое не получится.
Радиопрозрачный конус отсутствовал. Точнее, был вырван с корнем, но антенна локатора при беглом осмотре в целостности. Киль смят, руль высоты оторван.
Стоявшие рядом техники прятали глаза и переминались с ноги на ногу. Видимо, уже получили нагоняй от начальников.
– Как это случилось? – спросил я, видя совсем нехарактерные повреждения самолёта.
– Врезались в него, – сказал один из техников, пытаясь поправить болтающийся кусок конуса на носу самолёта.
– И сколько раз?
– Мы не считали, но он старался затормозить.
Виновником этого инцидента был водитель тягача и техник, который руководил им. Точнее, попросил порулить и не справился с управлением.