Авеста. Гаты Заратуштры - стр. 16

16. В конце концов, он доверяет все Ахуре, который способен управлять всеми событиями и разрешать все сомнения, и который поддержит своих слуг в привлечении нечестивых к мести посредством словесных указаний и приказов.

1. Кажется, наступили светлые времена. На самом деле первые три стиха, по-видимому, относятся как к главе 32, так и к настоящей главе. Они напоминают припевы посещения святых или «Бессмертных» в главе 29, совершенно соответствующие связи, но отсылающие в третьем лице к говорящему, который заканчивает последнюю главу первой и снова начинает с первой в стих 4. Сочинил ли Заратустра или главный автор, как бы его ни звали, трудно определить.

«Авеста» была «первоначальным законом». Бесспорно, предписания, понимаемые как следующие из дуалистического принципа, были намеренными; то есть нельзя было терпеть никаких шуток с какой-либо формой зла, и менее всего с чужеземными. Ахура не участвует в развитии чего-либо порочного. В соответствии с этими фундаментальными законами Рату, как говорят, действует столь же сурово по отношению ко злу, сколь благотворно по отношению к святому.

2. Ведущиеся до сих пор ожесточенные боевые действия более чем оправданы. Нанесение вреда нечестивому через донос, намерение или физическое насилие равнозначно совету добра. Те, кто преследуют врагов Ахуры, на самом деле действуют из любви к Богу и приносят жертвы самой вере.

Соответственно, чтеца заставляют молиться в этой непосредственной связи о искреннем и полезном друге (вахисте) для верующего, к какому бы сословию он ни принадлежал, будь то вождь, союзный или сельский житель, духовно просвещенный друг, и, согласно предписанию Ахуры, проницательный, настойчивый и смелый в выращивании крупного рогатого скота.

4. Беря своеобразное «я, кто», автор возвращается к первому лицу, продолжая в этой форме за небольшими исключениями до последнего стиха, который, называя Заратустру в третьем лице, подразумевает (если не является добавлением), что Заратустра все время был оратором.

Как бы в ответ на выражение в стихе 3, напоминая, что хотя он и был вахистой (лучшим) для некоторых из каждого сословия, он не был доволен нечестивыми, он начинает молитву, которая только завершается в стихе 6, и который набирает силу каждым предшествующим исповеданием верности. И, верный практическому дуализму, он, прежде всего, отрекается от ведущего греха непослушания Богу и высокомерия, недовольства и нечестности по отношению к человеку, сопровождаемых (как кажется) пренебрежением важнейшими обязанностями по отношению к скоту, который разделяли святость «души» своего представителя. И, может быть, именно эта практическая суровость дуализма в противоположность более легкой «лживости» противоположной веры была причиной той высокой репутации правдивости ариев, которую Геродот причислял к добродетелям.