Авантюристка - стр. 55
– Сколько ей было лет?
– Всего двадцать, когда она… Ей исполнилось двадцать в минувшем апреле.
– Значит, стоило ей повзрослеть, как отношение вашего мужа резко изменилось.
– Раньше он был к ней равнодушен. А потом вдруг сделался злым, подозрительным, все время к ней придирался. Словно отец из какого-нибудь романа, живущий в страхе, что его дочь похитят. Хотя Эдуард всегда считал, что Луиза ему мешает. А меня отвлекает, как и Шушу.
– Вы хотите сказать, что он изменился ровно три года назад, лишь только начал получать письма?
Мадам Монпансье моргнула и задумалась над вопросом:
– Да, примерно тогда.
– Покажите мне одно из этих писем.
Все это время Годфри смотрел на Ирен с неким любопытством и даже восхищением, однако сейчас, услышав ее просьбу, недоуменно вскинул брови. Я же церемониться не стала и возмущенно закатила глаза.
– Но это невозможно, мадам Нортон! – воскликнула Онория, впервые за сегодняшний вечер проявив храбрость, пусть и от испуга. – Злосчастные конверты вызывали у Эдуарда безудержный гнев. Стоило ему прочесть подобное письмо, как оно тотчас исчезало, и никто не решался упомянуть о нем в присутствии моего супруга.
– Но ведь вы ему не чужая. Должны же вы знать, где он их прячет.
– Увы. Письма я видела краем глаза, и только. Они и без того из раза в раз приносят нашей семье одни лишь страдания.
– Прошу вас, постарайтесь припомнить! – Ирен опустилась на колени. Траурная вуаль, кружева которой порхали перед ее лицом, словно увядшие лепестки черной розы, каштановые с рыжинкой волосы и несчастный взгляд придавали ей сходство с Марией Стюарт, павшей ниц пред королевой Елизаветой, моля о пощаде. – Может, он их сжег? Не верю, что во всем доме не нашлось ни одной женщины, будь то супруга или служанка, устоявшей перед соблазном проверить камин, после того как господин Монпансье получил очередное зловещее послание. Это же очевидно.
Мадам Монпансье вновь моргнула, словно очнувшись, выпрямилась и рассеянно протянула мне собаку. Мне ничего не оставалось, кроме как взять на руки вертлявого любимца Луизы, который оказался довольно увесистым. Неуемный пес принялся ловить языком ленточки моей шляпки, мешая мне сосредоточиться на происходящем.
– Нет, – промолвила тетя Луизы. Обеспокоенный взгляд ее красивых темно-голубых глаз озарился пониманием: – Нет! Если бы он их сжег, на каминной решетке осталась бы расплавленная черно-красная печать размером с… отпечаток лапы Шушу. – Она поежилась от нахлынувших воспоминаний. – Печать была похожа на сгусток черной крови. Стоило Эдуарду получить письмо, и дом наш на две недели лишался покоя. И этот тяжелый, странный запах… Нет, Эдуард не сжигал писем. Мы бы заметили.