Аут. Роман воспитания - стр. 57
– А по-моему, один бог – это ужасно, – сказал Алексей. – Какой бы он ни был. Какая же может быть демократия с одним богом? То ли дело, когда их много – какому хочешь, такому и поклоняйся. А так – какой-то папочка получается…
– Это у тебя фрейдистские комплексы, – рассмеялся я.
– Читал я твоего Фрейда! – воскликнул Алексей.
Я немало тому удивился. Я Фрейда читал только в чужом изложении.
– Ну и что?
– А ничего. Все вокруг одного вертится… Скучно. Никакого величия.
– Ну, ты еще слишком молод, чтобы так рассуждать, – ответил я. – Ты еще слишком многого не видел и не знаешь.
– Я-то видел, – запальчиво сказал Алексей. – И знаю.
– Что же такого ты знаешь?
– А ваше с матерью отношение ко мне. По Фрейду так и должно быть, чтобы никакого выхода. Один порочный круг. Я так не хочу.
– Не суди так, ты еще слишком молод, посмотрим, что ты скажешь, когда вырастешь.
Мы даже не поругались. А на следующий день попрощались с Семой и поехали в Хайфу. Там нас ждал корабль на Кипр, в Лимасол.
Накануне мы с Семой сильно выпили. Я вообще-то алкоголь не переношу и почти не пью. Врачи, правда, советуют пару бокалов красного вина вечером, я и пил их у себя в Калифорнии. Удовольствия никакого: голова начинала кружиться, а то и болеть. Но тут Семен, а он и в Москве был порядочным выпивохой, приготовил прощальный ужин, ностальгический, на русский манер. Далась им эта ностальгия. От скуки, что ли. Израиль вообще довольно скучная страна, как все маленькие страны. Я, честно говоря, за четыре дня, проведенных там, успел затосковать.
Вы скажете, что я и в Калифорнии особенно не развлекаюсь. Так, работа и время от времени – продажная любовь. Но это совсем другое дело, скажу я вам. Я в Калифорнии все равно ощущаю вокруг себя огромную страну, в которой все время что-то происходит. В которой можно сесть в самолет и полететь в какой-нибудь Сиэтл, на Аляску, в Массачусетс… Да куда угодно! И везде будет по-разному. То горы, то пустыня, то каньоны, то океаны. Океаны! Целых два, даже три полноценных на одну страну! Такого нет нигде больше. Даже в России. Там вся Атлантика – это жалкий кусочек Черного и не менее жалкий Балтийского моря. А Северный Ледовитый и Тихий настолько далеки и нереальны для всех почти обитателей этой несчастной страны, что и в расчет их брать нельзя. Зато в Калифорнии я чувствую себя частичкой великой цивилизации, и это чувство всегда со мной, где бы я ни был. Я очень хорошо понимаю, отчего американцы повсюду ведут себя так раскованно. Они – граждане мира. Я сам, правда, был тогда еще не полноценным американцем, мне еще только предстояло получить гражданство, но чувствовал я себя едва ли не более американцем, чем сами американцы.